Страница 97 из 141
Наше время
- Господи, Максим… - когда мужчина замолчал, выдохнула Нина, сжав его руку.
Она никак не могла прийти в себя после рассказа любимого. Сколько всего ему пришлось пережить. Боль, предательство, потери…
В этот миг её глупые обиды за прошлое, ревность и недоверие отошли на второй план. Больше девушке не нужно оправданий и просьб о прощении. Откровение Авдеева стало переломным, ведь вывернул душу наизнанку. Разве не это говорит о степени доверия? Разве не это самый важный показатель значимости их отношений?
Мужчина находился рядом, но мысленно витал очень далеко. Спрятав лицо за ладонью, он сидел, потупив взор, и боялся взглянуть на Нину. Дышать, казалось, перестал. Словно ожидал приговора от главного для него судьи – любимой женщины, что вправе накричать, обидеться, разозлиться… Что угодно! Трудно сказать, чего опасался больше. Осуждения? Непонимания? Недоверия?
Когда Нина отпустила его руку, освобождая из теплого и цепкого плена, Максим вздрогнул, боясь, что уйдет, не сказав ни слова. Но не ушла. Как могла после подобного уйти?
Напротив, легко соскользнув с кресла, бесшумно обошла стол и, оказавшись рядом с Максом, осторожно прикоснулась к плечу, заставляя вздрогнуть вновь. На сей раз от неожиданности прикосновения и от тепла ладони, что даже сквозь рубашку обжигало кожу. Подняв руку Авдеева, что безвольно лежала на столе, притянула к себе и, прижав к груди, легко взобралась на колени к любимому человеку, крепче сжимая в объятиях.
Мужчина замер на секунды, приходя в себя. Затем медленно поднял взгляд на Нину. Когда та робко улыбнулась и провела тыльной стороной ладони по его щеке, окончательно сообразил, что она с ним.
- Нина, прости меня, - с горечью выдохнул Макс, сглотнув тяжелый комок, что образовался в горле и не позволял даже дышать нормально.
- Максим, не нужно! – перебила, заключив лицо любимого в кольцо своих рук. - Не нужно извиняться. Ты ни в чем не виновен.
- Нет, Нина, я виновен, что пошел на поводу у неё. Что из-за одного неудавшегося любовного опыта сделал неправильные выводы, - глядя в шоколадные глаза Нины, с раскаянием шептал Макс. - Что по собственной глупости заставил страдать еще и тебя, ни в чем неповинную… Что поступил с тобой так. Что ушел, заставив страдать еще целых три года. Что был таким дураком!
Из век девушки выкатились две маленькие слезинки, сползая медленно по щекам, оставляя тоненькие мокрые дорожки. Слезы безысходности и отчаяния? Нет! Вместе со слезами на губах появилась осторожная, немного смущенная улыбка… Вместе с этими каплями уходили остатки боли, оставляя вместо себя трепет и успокоение от того, что Максим оказался таким, как Нина всегда мечтала его увидеть. Авдеев был искренним, настоящим. Именно таким, каким разглядела еще во время первого столкновения в университете и в которого влюбилась.
Больно было лишь потому, что потеряли целых три года из-за нелепого стечения обстоятельств. А ошибки прошлого наградили их обоих страданиями. Нине от неизвестности, а Максиму от сожаления в содеянном.
- Глупый, какой ты у меня глупый… - прикусив губу, чтобы сдержать вырывающиеся рыдания, пролепетала Нина. - Тебе не стоило замыкаться в себе.
- Я знаю. Я был таким идиотом, - согласно закивал головой Максим, втискивая в себя девушку.
- Нет, не говори так! Тебе нужно было сразу рассказать… Всё-всё!
- Как ты себе это представляешь? – уткнувшись в плечо Нины грустно спросил мужчина. - Полупьяный придурок, взявший тебя силой, после всего сидит и рыдает на коленях, жалуясь на суровую жизнь и моля о раскаянии?
- Хоть бы и так? Можно было, по крайней мере, попытаться.
- Знаю. Я потом жалел… До сих пор жалею, что не поступил именно так. Что ушел. Попросил забыть. Предпочел оставить как есть, испугавшись самого себя. Что на корню пресекал желание тебя отыскать и извиниться. Что прошел мимо с очередной девицей, даже не взглянув, боясь показать свои слабости, а увидеть презрение. Думал, так будет лучше. Тебе лучше. Понимаешь?
- Понимаю, - одной рукой Нина стерла дурацкие слезы, что не прекращали катиться по щекам. – Я была уверена, что никогда не пойму почему так? Смириться, простить – да. Но понять… Это было выше моих сил. Почему так поступил, почему ушел и лишь спустя три года решил добиться прощения. Но теперь я знаю и вижу твое отчаяние, разочарование, боль от предательства близких людей.
- Спасибо, - прошептал Максим, не сводя взора с лица той, что перевернула его мировоззрение. Невольно, но не позволила сломиться под грузом разочарований.
Не представлял, что было с его жизнью, если бы в ней светлым лучиком не появилась Нина. Только благодаря ей взглянул на мир по-другому, вспомнил, что в этой жизни еще не все пропитано ложью, циничностью и алчностью. А груз прошлого удалось сбросить с плеч.
- Не представляю, как смог жить, если бы не ты…
- Так же, как и до меня.
- Как до тебя вряд ли получилось. Ведь, как оказалось, только ты была со мной искренней за долгие годы.
- Ты разучился доверять людям, - констатировала факт Нина, грустно покачав головой. Следом воскликнула, не без упрека: - Авдеев, откуда у тебя дурацкая привычка самому все перепроверять наглядно? Неужели так трудно было сразу понять, что я не Виктория?! Что любая другая не Виктория?! Что не все такие, как она! Это скорее она, со своей циничностью и алчностью неимоверных размеров, исключение из правил!