Паутина

— Зачем? — шепнула Агата, еще стараясь скрыть, как ей нравится быть в плену объятий.

Она боялась пошевелиться, но искушение заставило положить руки на плечи Трандуила. Его губы раскрылись и оказались неожиданно близко, почти касаясь ее, а от горячего дыхания кожа покрылась мурашками.

— Никто из нас не хочет предавать Леголаса, — хрипло сказал эльф, — это лишь минутная слабость.

Он был горячим. Пряный запах усиливался, проникал в ноздри, обволакивал сознание. Агата будто опьянела, и смущение отступило. Она и не заметила, как зарылась пальцами в волосы Трандуила, при этом неотрывно глядя в его глаза: блестящие, с поволокой.

— Тогда нам не нужно уступать ей.

— Нет, — эльф подался ближе, и их губы соприкоснулись, — но она нужна, чтобы нам было стыдно. Чтобы помнить и не повторять.

По телу прошла дрожь. Агата жаждала поцеловать его, но что-то мешало. Она ждала, пока он это сделает. Ждала и боялась последствий. Наверное, Трандуил думал о том же: иначе зачем он медлил и искушал ее?

— Дай мне уехать, — попросила она.

Дыхание, прикосновения, шорох одежд — это отвлекало, возвращало в Ривенделл, к образу Владыки под тонким одеялом. Агата закрыла глаза, представляя изгибы его тела, но иллюзию разрушил поцелуй. Настоящий и подозрительно нежный. Казалось, что этот суровый эльф не способен на такую ласку.

 — Жаль, что тогда ты остановилась, — выдохнул он и снова поцеловал девушку.

— Так вы не спали?

Она улыбнулась, осторожно отвечая.

— Не совсем.

Объятия стали крепче, и Агата почувствовала себя в ловушке. Она очнулась и вспомнила о Леголасе, чьи глаза всегда светились доверием. Стало стыдно и мерзко. От себя, своей похоти, мыслей.

— Хватит! — Девушка оттолкнула Трандуила и отошла в сторону.

На губах еще осталось тепло, но холодный воздух остудил их. Она вспомнила, зачем пришла сюда, и по щекам покатились слезы: почему все это происходит? Агате и так тяжело, теперь еще и это!

— Я уеду сегодня же, — заявила она и отвернулась.

Горло сдавили рыдания, их с трудом удавалось сдерживать.

— Нет, — спокойно ответил Владыка.

— Почему?! — Агата всхлипнула и зажала рот ладонью.

— Леголас решит, что это я прогнал тебя, и не простит.

— А это он простит?

— Он ничего не узнает, и мы больше никогда не останемся наедине.
Трандуил говорил твердо, словно не целовал ее только что. Словно не было нежности. Какой же он черствый! Хотелось крикнуть это ему в лицо, но девушка не могла, потому что еще не успокоилась. Приходилось молча слушать, как эльф встает и подходит к ней.

— Dess, — раздалось за спиной, — пока что ничего не нужно менять.

Агате показалось, что он уговаривал ее. Значит, и каменное сердце Владыки может болеть. Хотя, глупо было думать иначе: сына он любил. Девушка совсем запуталась и спрятала лицо в ладонях, надеясь отгородиться.

— Успокойся и приходи на праздник, — бросил Трандуил.

Его шаги стали удаляться. Агата прислушивалась к эху и качала головой, не зная, радоваться или продолжать плакать. Скоро она осталась одна, как и хотела, но облегчения это не принесло. На душе стало горько, потому что Владыка сказал правду: только похоть и была между ними, а минутная слабость принесла стыд. Ни удовлетворения, ни облегчения, ничего не осталось, кроме раскаяния.

Агата понимала, что уже долго стоит без движения, но делать ничего не могла. Она заставила себя подумать о Альвине и камнях Ласгалена, ради которых пришла. Обернувшись, она увидела, что мешочек по-прежнему лежал у бассейна. Медленно приходя в себя, девушка подобрала его и покрутила головой: в комнате стояло четыре сундука, может, шкатулка в них? Нет, Леголас говорил, что Владыка держит ее «под боком в спальне». Это точно была не спальня, или он имел в виду покои целиком?

Растерянность вернула страх. Агата комкала мешочек и озиралась, пока не заметила дверной проем. Не успев подумать, она кинулась туда и оказалась в соседней комнате, с такими же каменными стенами и освещением. Кажется, и мебель была похожей: собраться не получалось, и вокруг все дрожало. Агата с трудом рассмотрела кровать и тумбочку рядом с ней.

«Под боком», — вспомнила она и развязала мешочек.

Ей удалось разузнать о заклинаниях, скрывающих предметы. Живое существо не могло коснуться их рукой или вещью, которую держало в руках. В своей комнате девушка тренировалась с дымом благовоний, но его оказалось трудно направлять.

Приблизившись к кровати, Агата набрала в руку песок из мешка и стала сыпать его на тумбочку. Аккуратно и понемногу, внимательно наблюдая, от чего отскакивают песчинки. Тонким слоем они накрыли деревянную шкатулку, но ничего другого не было.

Неудача заставила ее вцепиться в волосы и застонать.

«Эру, а если я что-то неверно поняла? Я не касаюсь песка, когда он падает на предметы, но что, если это не может сработать?»

Агата почувствовала, что задыхается. Сердце неистово колотилось, но она заставила себя успокоиться. Напротив кровати стоял туалетный столик со множеством шкатулок и склянок, отражающихся в большом зеркале. Подбежав к нему, девушка вновь начала сыпать песок, но ее руки дрожали, и ничего не удавалось рассмотреть. Пришлось повторить это снова, и вся поверхность оказалась в желто-оранжевой оболочке.

Сделав несколько глубоких вздохов, Агата села на корточки и присмотрелась. Почти сразу она увидела, что в углу столика песок лежал в нескольких сантиметрах от поверхности. Он словно парил в воздухе, и девушка часто заморгала, однако видение не исчезло. Вот, скрытая шкатулка!