Лед

Водитель оттопырил зад. Слегка наклонился. Оперся рукой о стиральную машину. Засопел. Его серьга покачивалась в такт движению.

- Погоди... зайка... - Он положил руку на ее голову.

- Больно? - выплюнула она член.

- Нет... просто... я так никогда не кончу.. давай, это... по-нормальному...

- Я без кондома не буду.

- А у меня... я... не вожу с собой... - засмеялся он.

- Вот с этим нет проблем. - Она вышла. Вернулась с пачкой презервативов. Распечатала. Ловко и быстро надела ему. Скинула халат. Повернулась к нему задом. Облокотилась на раковину:

- Давай...

Он быстро вошел. Обхватил ее длинными руками. Двигался быстро. Сопел.

- Хорошо... ой, хорошо... - спокойно повторяла она. Разглядывала в зеркале свой синяк. Он кончил. Она подмигнула ему в зеркало:

- Пират!

Посмотрела на него внимательно. Внезапно губы ее задрожали. Она зажала себе ладонью рот.

Он сопел носом, прикрыв глаза. Положил ей голову на плечо.

Она протянула руку. Закрыла сливное отверстие в ванне. Пустила воду, едва сдерживая рыдания:

- Все. Мне... мне... греться пора.

Он тяжело заворочался на ней. Открыл глаза. Его член вышел из ее влагалища. Водитель посмотрел на него.

- В... в сортир, - посоветовала она. Сняла с полки флакон с шампунем. Ливанула в ванну. И разрыдалась в голос.

Он хмуро глянул на нее:

- Чего? Плохо?

Она замотала головой. Потом схватила его руку. Опустилась на колени, прижала руку к груди. Зарыдала сильнее, зажимая себе рот.

- Чего? - смотрел он сверху. - Обидели, что ли? А? Чего ты?

- Нет, нет, нет... - всхлипывала она. - Погоди... погоди...

Прижимала его руку к грудине. И рыдала.

Он покосился на себя в зеркало. Терпеливо стоял. Презерватив со спермой висел на увядающем члене. Покачивался в такт ее рыданиям.

Она с трудом успокоилась:

- Это... это так... все... иди... Водитель подтянул брюки. Вышел. Николаева села в ванну. Обняла колени руками. Положила на них голову.

В туалете зашумел сливной бачок. Водитель заглянул в ванную.

- Все в порядке? - не подняла головы Николаева. Он кивнул. С любопытством смотрел на нее.

- Если хочешь - приезжай еще.

Он кивнул.

Она сидела неподвижно. Он вытер нос:

- Тебя как зовут?

- Аля.

- А меня Вадим.

Она кивнула себе в колени.

- У тебя... проблемы большие?

- Да нет. - Она упрямо тряхнула головой. - Просто... так просто... все... пока.

-J- Ну пока.

Водитель скрылся. Хлопнула входная дверь. Ванна наполнялась водой. Вода дошла до подмышек. Николаева закрыла кран. Легла.

- Господи... вор, вор, вор... вор, вор, вор.... Пена шуршала вокруг ее заплаканного лица. Николаева задремала. Через 22 минуты в ванную заглянула Наташа:

- Аль, вставай.

- Чего? - Николаева недовольно открыла глаза.

- Парвазик приехал. Николаева быстро села.

- Ах ты, блядь. Стукнула?

- Он сам приехал.

- Сам! Гадина! Ну, попроси у меня еще белье!

- Пошла ты...

Наташа захлопнула дверь.

Николаева провела мокрыми руками по лицу. Закачалась:

- Ну, блядь... ну, тварь...

Тяжело встала. Приняла душ. Обмотала голову полотенцем. Вытерлась. Надела халат. Вышла в коридор.

- С легким паром, - раздалось на кухне.

Николаева пошла туда.

Там сидели двое мужчин.

Парваз: 41 год, маленький, черноволосый, смуглый, небритый, с мелкими чертами лица, в сером шелковом пиджаке, в черной рубашке, в узких серых брюках, в ботинках с пряжками.

Паша: 33 года, полный, светловолосый, белокожий, с мясистым лицом, в серебристо-сиреневом спортивном костюме "Пума", в голубых кроссовках.

- Здорово, красавица. - Парваз поднес спичку к сигарете.

Николаева прислонилась к дверному косяку.

- Мы же с тобой, па-моему, дагаварились. - Он затянулся. - Па-хорошему. Ты мне что-то пообещала. А? Разные слова гаварила. Клялась. А? Или у меня что-то с памятью?

- Парвазик, у меня проблема.

- Какая?

- На меня наехали круто.

- И кто? - Парваз выпустил длинную струю дыма из тонких маленьких губ.

Николаева распахнула халат:

- Во, посмотри.

Мужчины молча посмотрели на синяк.

- Понимаешь, это вообще... Я до сих пор опомниться не могу Дай закурить.

Парваз протянул ей пачку "Данхил", спички. Она закурила. Положила сигареты и спички на стол.

- Короче, вчера я на шесте свою программу сделала, ну и пошла по клубу - тряхнуть на персоналку. Народу немного было. Ну и два мужика сидят, один мне знак подал. Я подошла, волну сделала, сиськами тряхнула. Он говорит, сядь, посиди. Я присела, они шампанского заказали. Выпили, стали пиздеть. Они - нормальная такая лоховня, торгуют какими-то увлажнителями воздуха. Один из Прибалтики, красавец такой высокий, а имя сложное какое-то... Ритэс-хуитэс... не запомнила, а второй толстый, Валера. Ну, я говорю, мне холодно, я пойду оденусь. "Да, да, конечно. И приходи к нам". Ну, я платье надела, вернулась к ним. "Чего ты хочешь?" Я говорю: "Перекусить чего-нибудь". Заказали мне шашлык из осетрины. "Ты стриптиз давно танцуешь?" Я говорю - недавно. "Сама откуда?" Из Краснодара. Ну и все такое. А потом этот прибалт говорит: "Поехали ко мне домой?" Я: 300 баксов ночь. "Нет проблем". Ну, расплатились они, выкатились. И я. У них "Волга" такая, белая, новая совсем. Села к ним. И только мы от клуба отъехали, один мне - раз! маску с какой-то хуйней. Прямо на это... вот так... на морду. И все. И я очнулась: темно, лежу, руки сзади в наручниках, бензином воняет. В багажнике. Лежу Там хуйня какая-то рядом. Ну, а машина едет и едет. Потом остановилась. Они багажник открыли, вытащили меня. В лесу в каком-то. Утром уже. Раздели, привязали к березе. Да! А рот они мне еще раньше залепили. Типа пластыря что-то... Вот. И потом. Потом вообще это пиздец какой-то! У них такая... такой, типа сундука. А там лежал как будто топор такой, ну, как каменный. На палке кривой. Но это не камень только, а лед. Топор такой ледяной. Вот. И, значит, один козел взял этот топор,

размахнулся, и к-а-а-ак ебнет мне в грудь! Вот сюда прямо. А другой говорит: "Рассказывай все". Но рот-то у меня заклеенный! Я мычу, но говорить-то не могу! А эти гады стоят и ждут. И опять: хуяк по груди! И опять:

говори. У меня уже поплыло все, больно, ужас, блядь, какой-то. И третий раз. Хуяк! И я отключилась. Вот. А потом очнулась: больница какая-то. И парень какой-то меня трахает. Я сопротивляться начала, а он нож вытащил и к горлу приставил. Вот. Ну, натрахался. Стал бухать. Я лежу - сил нет пальцем пошевельнуть. А он говорит: "Теперь здесь жить будешь". Я говорю: "На хера?" А он: "Будем тебя иметь". Я говорю: "У вас проблемы будут, я под Парвазом Слоеным хожу". А он говорит: "Я положил на твоего Парваза". Ну, он набухал-ся быстро. Я говорю: "Я в сортир хочу". Он позвал санитара такого, бычару Тот повел меня. Я голая иду по коридору, вижу, у него хуило стоит. В сортир вошла, а он за мной: "Становись раком!" Ну, встала, чего делать. Трахнул меня, отвалился в коридор. А в сортире окно такое, ну, типа стеклопакет. И никакой решетки, главное! Я окно открыла, вылезла потихоньку, там лес какой-то. В лес как рванула! Бежала, бежала. Потом поняла Воробьевы горы. Вышла на шоссе, мотор взяла,-и вот - Наташка видела, как я приехала. Место это, ну, эту больницу, я смогу найти.