Страница 30 из 155
– И почему ты не пошла учиться на доктора? – спросил удивленно Алекс.
Эна вздохнула.
– Я вечерами играла с папиными чертежами. Сложные механизмы устроены не менее интересно, чем человеческие тела. Вопрос жизни и смерти только не стоит. Зато как много зависит от твоего собственного ума! Все очевидно, стоит только вникнуть! И можно воплотить самые смелые замыслы! А у врачей... Я не знаю, как тебе это объяснить. Главное – это интуиция. Знания меняются от года к году. То вдруг наследственная болезнь оказывается вирусной и методы лечения резко меняются. То канут в лету старые препараты с их вскрывшимися побочными действиями и приходят на смену новые, которые тоже скоро уйдут.
Эна нервно сглотнула, посмотрела – Алекс внимательно слушал.
Она продолжила:
– Я поняла, что не смогу работать врачом. Во мне не будет маминой уверенности в принятом решении. Меня вечно будут терзать сомнения: а вдруг все, что я назначаю сегодня, завтра окажется неправильным. Понимаешь?
Алекс кивнул.
– Мне захотелось попробовать решать проблемы на уровень раньше, а не пользоваться чужими результатами. Разматывать, так сказать, этот клубок и распутывать узелки. Мама была в шоке. Отец тоже, он втайне надеялся, что я продолжу его дело. Мама ждала, что я одумаюсь, терпела мою учебу как причуду, которая, впрочем, сослужит хорошую службу будущему врачу. Она так надеялась передать мне своих пациентов. Из надежных рук в надежные руки. С трудом смирилась, решила, что не все потеряно, что уж будущий внук обязательно будет врачом.
Эна посмотрела на Алекса и прошептала:
– Понимаешь, каким новым ударом было мое замужество? Не надо требовать от нее ангельского терпения, прости ее резкий тон... – Эна замолчала, думая о маме.
– Продолжай, – сказал Алекс заинтересованно. Эна открывалась ему с незнакомой стороны. – Ведь это же не все. ЧТО дальше?
Эна вздохнула. Дальше рассказывать ей не хотелось. Как она будет выглядеть в его, Санни Крауфорда, глазах? Впрочем, какая уж есть, но это она.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой речь заходит о луковичной структуре науки
– Я и стала распутывать клубок и развязывать узелки, Алекс. Скорее это похоже не на клубок, а на, гм, луковицу. Снимаешь один изученный слой, за ним следующий. Только луковица оказалась бесконечной. Сначала было интересно, казалось, что этот слой если не последний, то значимый. Мартин считал, что я, наоборот, не слои снимаю, а очищаю, расчленяю на составляющие один единственный слой. А мне казалось, что лично он выдернет слой покрасивее и машет им перед глазами изумленной публики. У него великолепный нюх на то, какая работа и в какой подаче сразит всех наповал.
Алекс поморщился от упоминания о Мартине, но Эна даже не заметила, она разгорячилась.
– Знаешь, что его публикацию только что приняли в «Nature»?
Алекс пожал плечами:
– Это очень хорошо?
– Не то слово! Каждый спит и видит быть там опубликованным, только не говорит это вслух.
– Настолько хорошая работа?
– Хорошая. Несомненно. И можно раздуть сенсацию. Но знаешь ли ты, что работу, аналогичную его работе in vitro, независимо повторили in vivo и получили прямо противоположные результаты?! – Эна разгорячилась. – И поспешили опубликовать. В мелком узкоспециализированном журнале. Не в практике «Nature» публиковать спорное. То ли посчитали предыдущую публикацию недостаточно серьезной, то ли не заметили.
– То есть кто-то из них не прав? – Алексу стало интересно, целый новый мир для него.
– Возможно, оба, – криво усмехнулась Эна. – И у Мартина, и у конкурентов – сырые результаты, поданные как верные. Впрочем, это мое мнение, – вздернула она нос.
– Почему они так спешат?
– Публикации, диссертации, гранты, степени, имя в науке – много причин.
– Ты разочаровалась в науке? – догадался Алекс по каким-то странным ноткам в голосе Эны; что-то в нем звучало: зависть – не зависть, что-то еще.
– Да, – Эна посмотрела на него. Как Санни Крауфорд отнесется к тому, что его жена остановилась на половине дороги без серьезных на то причин.
– И ты ухватилась за предложение доктора Волкина еще и потому, чтоб отдышаться между геймами? – понял он все по-своему и удивился: – Странно, почему твоей маме не понравилось, что ты вернулась поближе к медицине.
– Я не решилась сделать то, что мне хотелось сделать, и согласилась на показавшееся интересным предложение в клинике. Раз не решилась на свое, то да, хоть маму утешить… Но она наконец-то смирилась с моей новой карьерой, начала гордиться тем, что я достигла кое-каких успехов и, похоже, делаю себе имя. Ей опять не понравилось.
– А ЧТО тебе хотелось сделать? – полюбопытствовал Алекс.
– Да ну, не стоит об этом, все равно ведь не сделала. – Эна помолчала, потом отважилась: – Ну хорошо, только не смейся громко. Я чуть было не уехала волонтером. На Бермуды. Заниматься столь прозаическим делом, как измерять уровень карбона в воде.
Эна старалась говорить шутливо.
– Ты и это умеешь? – Алекс не смеялся.
– Нет еще, но это не сложно, быстро бы освоила. Им и опытного специалиста, и волонтера в одном лице не найти.
– Зачем это вообще надо и почему бесплатно?
– Это программа по выяснению причин разрушения коралловых рифов. Денег собрали только на оборудование и несколько ставок ключевым специалистам.
– И почему ты не поехала? Не только же, чтобы маму не расстраивать.