Страница 18 из 155
Эна бродила по квартире и вглядывалась в вещи с интересом. Что же они расскажут о своем хозяине? Ничто не говорило ни о странных хобби, ни о забавных привычках, ни об утонченном вкусе. Вообще ни о чем не говорило. Ну, может, цвета ярковаты, вон шелковое постельное белье красного цвета и одеяла пунцовые, зато стены чисто белые.
Нигде не видно фотографий. Шкаф битком набит кассетами (любит фильмы?). Из книг несколько биографий знаменитых спортсменов, чудесные большие фотоальбомы «Париж вечерний», «Венеция», еще каких-то городов и стран, куча журналов всех мастей, несколько детективов.
Одна стена была увешана вымпелами, медалями, наградами, даже рваный теннисный мячик занимал свое почетное место. Эна отметила, что расставлено это все не тщеславным хозяином, а человеком, который хоть и гордится своими достижениями, но не чересчур, потому что не было в этой выставке большого порядка и аккуратности.
Алекс вернулся и, не увидев Эны, даже испугался.
– Эна!
Из-за стойки бара поднялась ее лохматая голова и тут же послышался грохот металла. Алекс ринулся на помощь. Из кухонного ящика вывалился противень и формы для печенья.
– Ты что, печь умеешь? Ни одной нормальной кастрюли, зато куча форм для печенья.
Алекс рассмеялся:
– Я? Пеку? Это к плитке прилагалось. А ты умеешь печь?
– Еще не знаю, – весело пожала плечами Эна.
Алекс довольно потирал руки: визит к председателю его порадовал, дела обстояли не блестяще, но гораздо лучше, чем он предполагал.
– Будем уезжать, решим, что лучше сделать с квартирой, а пока поживем здесь. Как здорово, у нас теперь есть почва под ногами.
И добавил, поморщившись:
– Хорошо бы Крис не пронюхал. Ему для очередной авантюры денег не хватает.
Взглянул виновато:
– Ты не подумай, не такой уж он плохой. Ему тоже досталось. Когда родители погибли в авиакатастрофе, он мне сказал: «Я сам справлюсь, у тебя турнир, играй, не приезжай: родители бы захотели, чтобы ты продолжал играть». А знаешь, сколько ему было? Четырнадцать. Сам хоронил, с теткиной помощью. Наверно, мне надо было быть с ним построже потом. Не так баловать деньгами и подарками. И больше времени проводить вместе. А я играл. Играл.
Эна прижала его голову к своей груди и сказала успокаивающе:
– Давай ему поможем. Все образуется, вот увидишь. Потихоньку разберемся со своими делами и решим, как можно помочь Крису.
– Только не деньгами, – вырвался из ее рук Алекс, – только не деньгами. Деньги он опять растратит. А как реально помочь, я не представляю.
Эна опять прижала его к себе и погладила по голове:
– Не переживай. Придумаем.
Алекс успокоился. Эна робко спросила, нет ли у него фотографий родителей.
– Ну, конечно есть, – встрепенулся он и ринулся искать. – Знаешь, я обычно не люблю смотреть фотографии. Ну что фотографии, я их и без фотографий помню. Вот, нашел.
И перед тем как отправиться по магазинам (Эна всерьез решила наладить его питание), они смотрели фотоальбомы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГЛАВА ШЕСТАЯ, из которой ясно, что очевидные вещи в описании метода часто выносятся за скобки
Эна, помня рекомендации доктора Волкина, старалась хорошо кормить Алекса. Она вспоминала все питательные рецепты, о которых только слышала. Очень замысловатые блюда, очень калорийные. Алекс ел плохо. Хвалил, но жевал без аппетита. Он не чувствовал вкус еды, сплошной горький привкус. Глотал через силу, только чтобы не обижать Эну, которая, как он думал, старается быть примерной хозяйкой. А Эна переживала: значит, что-то не так, невкусно у нее получается, искала, что бы еще придумать, только бы Алекс съел.
Они вместе занялись поисками недостающего для клиники оборудования. Основные приборы были заказаны заранее и уже ждали. За несколько дней нашлось практически все, что требовалось. Как и надеялся доктор Волкин, кое-что им дали на апробацию, бесплатно, еще что-то – на выгодных условиях. Эна читала методики, у нее появились вопросы, и она решила посоветоваться в том исследовательском центре, где делала диплом, и где многие однокашники остались работать. Заодно и их повидает.
Алексу идея понравилась, интересно же посмотреть, где раньше она работала, чем жила. Эна уже собралась было ехать, не откладывая в долгий ящик, но вдруг решила сначала позвонить. По причине, в которой она ни за что бы не призналась Алексу. Она испугалась встречи с Маффином, даже не отдавая себе отчета почему. Конечно, было бы интересно с ним проконсультироваться. С его проницательным умом он бы быстро увидел все подводные камни даже незнакомых ему методик. Но лучше не надо. Как бы это не внесло лишних проблем в их в общем-то счастливую жизнь и не побеспокоило ее Алекса. А поехать без него ей даже в голову не приходило. Она себя без Алекса даже ненадолго как-то не мыслила. И что он один будет делать?
Эна сняла трубку, предупредила, что приедет, и как бы невзначай спросила, по каким дням Мартин Браун ассистирует на кафедре (то есть отсутствует в Центре).
В лаборатории приезду Эны обрадовались, забросали вопросами. Жали руку Алексу. Как Санни Крауфорда его никто не опознал. Алекс потихоньку отошел в сторонку и с интересом разглядывал необычное для него место, стараясь быть аккуратным: мало ли что за открытия хранятся в этих пробирках. Одно неосторожное движение, и плакала чья-то Нобелевская.
«И зачем им по три холодильника в каждой комнате? Они что, едят среди всего этого стеклянного бардака?» – не увидел Алекс порядка. И вообще не так он себе все представлял. Кто-то подошел, открыл холодильник и сунул туда пузырек. В холодильнике мерцали ряды пробирок, а совсем не еда.