Корабль надежды

— У меня суставы начали опухать, — осенило Викторию, как прекратить расспросы. — Эй, ты что, обручальное меряешь?

— Пит такой идиот, — зашептала ей Катарина, — лучше выбрать самой.

— О! — догадалась сделать круглые глаза Викки, размышляя, надо ли сообщать Николасу.

Катарина зарделась, начала объяснять, что вообще-то у них еще ничего не решено, это она только ей, Викки, по большому секрету...

— А почему ты Нику ничего не смотришь, раз уж мы бегаем по магазинам? — удивилась Катарина, выбирая очередную рубашку Питу.

— Еще ничего не подвернулось подходящего, — нашлась Викки. — Ему сложно что-то подобрать.

— Почему?

— Потому что он носит исключительно джинсы.

— И что тут сложного?

— Потому что невозможно найти что-то особенное.

— А! — поразилась Катарина такому подходу.

— Пожалуй, купим и Нику! Вот то, что надо! — Викки взяла в руки мягчайшие, из расчесанного хлопка бежевые джинсы от Валентино.

— А вторых таких нет? — немедленно попросила Катарина.

Продавщица покачала головой.

— Ник! — радостно завопила Катарина и бросилась брату на шею.

Он похлопал ее по спине, улыбаясь, забрал пакеты у нее и у Викки.

— Это напоминает мне Рождество! Куда пойдем?

Перехватил удивленный взгляд Катарины на безразличную Викки, выпустил пакеты из рук, обнял обеих за плечи:

— Так куда хотят мои женщины? Я вижу, Катарина, ты совсем мне жену замучила.

— Вот и поехали к вам домой! — подпрыгнула Катарина, — раз Викки устала. Кстати, мы тебе тоже кое-что купили!

— Правда? — испуганно спросил Ник, наклоняясь за пакетами.

— Ой, а ты мне покажешь, что Викки уже успела тебе накупить? У нее бездна вкуса!

Викки закрыла глаза, но удержалась и не застонала.

Она сервировала ужин и не уловила, о чем они там болтают. Услышала: «…мне же нужно рассказать маме». Выглянула. Николас зажал Катарину железной хваткой, наклонил и трепал ее по голове: «Ах, так ты тут шпионишь? Перебежчица!» Они хохотали. «Медвежата», — покачала головой Викки и спросила:

— Ник, может, не стоит сестре прическу портить?

Ник выпустил Катарину и посмотрел на ее голову внимательно.

— Как у Викки! — гордо сказала Катарина. — Знаешь, сколько стоило?!

— Разве как у Викки? — удивился он.

— Я ее предупреждала, что не всем идет, — пожала плечами Викки.

— Да вроде хорошо. Только не как у тебя, — улыбнулся Ник. — И сколько это стоило?

Ему сказали, он ахнул.

— Как Викки — так можно, а как мне — так нельзя?

— Викки уже можно, а тебе еще нельзя! — строго объявил Николас, и они вдвоем прыснули от смеха, даже Викки улыбнулась фразе из детства.

«Как быстро летит время! Как быстро мы все выросли... И... Рика уже нет».

— Ужин, — сказала Викки дрогнувшим голосом.

Ник поднял голову, посмотрел внимательно. Проходя к стойке бара, погладил ободряюще по руке.

— Ой как красиво! — сказала Катарина. — Вкусно, но мало! — с сожалением заметила она, поглощая все эти виноградинки с кусочками курицы, ломтики сыра с подсахаренным лимоном, копченые устрицы, обернутые в тонкий срез филе лосося. И тому подобное на забавных дизайнерских шпажках.

— Извини. Что нашлось! — поджала губы Викки. — Мы не рассчитывали на гостей!

И закусила обиду шоколадом.

— Гм, теннисиста можно и посытнее кормить!

— Да я сыт, — беззаботно отозвался Николас.

— Может, тебе пиццу заказать? — практически без иронии спросила у Катарины Викки.

Но Катарина уже переключилась на новую тему:

— Ой, я же пропустила твою последнюю игру! Расскажи, что там было интересного!

Брат и сестра принялись увлеченно обсуждать последнюю игру, предпоследнюю игру… Звучали какие-то термины, проскакивали фамилии. Викки посмотрела в окно. Отсюда открывался чудесный вид на город. Как с вершины горы. Горы. Она бы утонула в снегу под камнем, не подхвати тогда ее Ник вовремя. Виктория перевела на него взгляд. Он смешно хмурил светлые брови, рассказывая что-то не совсем лестное про себя. Прикрывая смешком смущение, говорил сочувствующей Катарине:

— Ты представляешь, 15 — love, 30 — love. Ну, думаю, кривые у тебя руки, Миласкис. Тут еще и дождик заморосил...

— Что такое пятнадцать лав? — вмешалась в разговор Викки.

Катарина уставилась на нее, как громом пораженная. Наконец смогла заговорить:

— Жена теннисиста, и не знаешь?

— А почему я должна знать какие-то тонкости?

— Это не тонкости, это... — Катарина даже руками взмахнула, настолько это элементарно.

— Викки не фанат тенниса, — вступился Ник.

— Совсем не интересоваться тем, чем занимается муж?

— В конце концов, каждый человек должен иметь личное пространство, куда другой, даже самый близкий, не сует свой нос! — воскликнула Викки.

— И у тебя с Ником это теннис?

— Теннис.

— Да у Николаса теннис — вся его жизнь. Ничего себе, личное пространство! А какое личное пространство... — Катарину интересовало, какое оно у Викки и какое было у Рика, но договорить она не успела. Раздался звонок. Ник с облегчением бросился к телефону.

— Викки, это тебя. Эна.