Страница 114 из 155
«Как же, как же, наподдавал! Да она веревки из тебя вила!»
— Кстати, это она звонила, приедет на недельку. Развлечешь, если я буду занят?
Ничего против младшей сестры Николаса Викки особо не имела. Так, небольшое стихийное бедствие. Впрочем, должна же она была повзрослеть за это время.
— Она очень изменилась?
— Боюсь, что нет, — усмехнулся Ник. — Встречу, привезу вечером, увидишь.
— Сюда привезешь? — поморщилась Викки.
— Гм, раньше она у меня останавливалась, где бы я ни жил. Я и не подумал, что обстоятельства изменились, — он посмотрел на Викки вопросительно.
— А что если я ей номер раздобуду в «Шератоне»? Все знаменитости сейчас там — кинофестиваль.
— То что надо! Катарине с кинозвездами понравится, — сразу согласился Ник.
— А тебе правда не кисло от лимонов? — полюбопытствовала Викки.
— Кисло. Еще как кисло, — рассмеялся Ник. — Секрет простой — нужно улыбаться, Светлячок.
***
«Небольшое стихийное бедствие» было, как и все Миласкисы, больших размеров. Копия старшего брата с поправками. Такое же скуластое широкое лицо, такие же белесые брови и ресницы, только нос был обильнее посыпан веснушками, а заодно и щеки. И голубые глаза смотрели на мир не добродушно, а, скорее, наивно. Возможно, это было обманчивое впечатление.
Предложение поселиться в гостинице, набитой под завязку деятелями кино, было встречено с энтузиазмом. «Девчонки на работе умрут от зависти!»
— А бассейн там есть?
Этого Николас не знал.
— Ши-карно! — одобрила Катарина номер.
— Викки постаралась, — улыбнулся довольный результатом Ник
— Где же она сама?
— Работает. Увидишь за ужином в ирландском пабе через... — Ник посмотрел на часы, но так и не высчитал, когда.
Катарина схватила его за руку и заговорщицки зашептала (возможно, в соседнем номере и не услышали):
— Мне ты можешь признаться! Я никому не выдам! Скажи, вы были любовниками еще при жизни Рика?
Она смотрела на него с таким искренним и простодушным любопытством, что он решил заменить смертную казнь пыткой. На первый раз.
— Катарина! Тебя давно не придушивали? Если ты сморозишь подобную глупость в присутствии Викки, то я не знаю, что с тобой сделаю! — Ник больно сжал ей запястья. — Одна-единственная просьба: НЕ ЛЕЗЬ ВИККИ В ДУШУ! Ей пло-хо. Ты понимаешь, РИК УМЕР?
Он вспотел от такой длинной речи.
— Но она же вышла за тебя?
— Да, и отвечаю на твой вопрос. Прямо и недвусмысленно. НЕТ. Не были, ничего не имели. ВСЕ?
Катарина была слегка разочарована. Никаких подробностей. Брат был настроен отнюдь не добродушно, лучше не трогать. Ей пришлось смириться с общепринятой и довольно скучной версией развития событий.
— ВИККИ!!!
Надо же, столько лет прошло, сознание Викки забыло, а тело помнило, чем чреват этот возглас Катарины. Викки сжалась инстинктивно в предчувствии прыжка и повисания на спине маленького, но довольно тяжелого белокурого чудовища.
В детстве четыре года — это большая разница. Их троица всячески уворачивалась от желающей участвовать во всех их затеях младшей сестры Николаса. Это не всегда удавалось. Если рядом оказывались взрослые, то непременно вмешивались, услышав вопли. Тогда приходилось принимать назойливое создание в компанию или спихивать на Ника — его же сестра, в конце концов.
В школьные годы Викки стало сложнее. Катарина искренне считала ее своей подругой, хвасталась этим перед одноклассницами. Все бы ничего, но она требовала внимания, причем своим, оригинальным способом: подкарауливала в школьном коридоре, с радостным криком запрыгивала на спину и повисала обхватив руками шею. Можно подумать, Ника ей было мало. А мамы умилялись: «Малышка так тебя любит! Ну не будь с ней такой строгой». И это когда тебе уже четырнадцать лет, когда ты обнаружила, что кроме кроссовок есть такая замечательная обувь, как туфельки на шпильках, совершенно меняющие походку. Мальчишки смущаются, заговаривая с тобой. И даже Рик краснеет. И в этот момент «ВИККИ!» и «Бах!»
Она ошиблась. Подросшее белобрысое чудовище всего-навсего заключило Викторию в объятия, повертело немного вокруг оси, шумно расцеловало в щеки и еще раз стиснуло в объятиях. Викки осторожно освободилась. Она не любила такого обращения, причем не столько бурного проявления чувств, сколько сопутствующей этому бесцеремонности.
Ник добродушно смотрел на встречу Викки и Катарины. Очень все замечательно складывается!
— Ты потрясающе выглядишь! — заявила Катарина.
— Ты тоже, — вежливо ответила Викки.
Катарина согласно кивнула, с грохотом устраиваясь за столиком. Викки не подала виду, но изумилась. Как? Как такое может быть? Катарина действительно считает, что неплохо выглядит! И, оказывается, ни капельки не комплексует по поводу гренадерского роста, отсутствия талии и мужского размера ноги. Викки удивилась, узнав, что и поклонниками Катарина не обижена. Что кому-то, оказывается, нравятся жизнерадостные и беззаботные девицы с наивным детским выражением голубых глаз.
Викки взглянула на Николаса. Он с неменьшим грохотом устраивался рядом с сестричкой. Но он же мужчина! Он может себе позволить отсутствие изящества.