Корабль надежды

— О! Николас! Так как насчет субботы? Придете? — любопытный взгляд в сторону Викки.

— Не знаю еще.

— Куда мы приглашены в субботу? — спросила Викки.

— На вечеринку.

— Давай сходим, если хочешь, — Викки заглаживала отвергнутый поцелуй.

Ник не воспринял это всерьез. Вряд ли она хочет идти веселиться. Он и сам сейчас не испытывал удовольствия при мысли о шумной подвыпившей компании.

Однако в пятницу утром Виктория раскрыла чемодан и показала ему пару платьев.

 (Часть своих вещей она повесила в шкаф в спальне, часть не стала распаковывать. Так было легче, еще одно дополнительное свидетельство временности ее теперешней жизни.)

— Которое уместнее? И кто там вообще будет?

Ник покачал головой.

— Это слишком нарядно, Викки. Там народ просто так собирается: расслабиться, потанцевать. Давно не пьянствовали. Впрочем, как хочешь.

— «Просто» — это во что одеты?

Ник пожал плечами: он что, помнит такие детали?

— А ты в чем планировал идти?

— В джинсах...

В субботу Викки протянула ему рубашку. Ник чуть дар речи не потерял.

— Это что?

— Рубашка к джинсам.

— Извини, но я такую не надену, — помотал он головой.

— Почему?

— В цветочек?! («Да еще какой!») Это же женская расцветка! Клеточка, полосочка, горошек, но только не цветочек!

— Это мужская рубашка. И тебе бы очень пошла, — Викки с сожалением смотрела на серую в крупных розовых розах рубашку. При его светлых волосах, голубых глазах и нежной молочно-белой коже было бы что надо.

— Ну хорошо. А как насчет этой? Ты же не против горошка?

Как же странно ощущала себя Викки вчера в магазине! Она по привычке начала перебирать рубашки совсем другого размера. Опомнилась, но перед тем как подойти к большим ростам-размерам, вышла из бутика, выпила кофе с пирожным в заведении напротив. И только потом, собравшись с силами, вернулась за рубашками для другого мужчины, чьих вкусов и привычек она не знала.

«Как бы пошла Рику эта черная в белый горошек! А еще больше вот эта, в тонкую неприметную полосочку». Слезы навернулись у нее на глаза. Вдох-выдох. Пауза. Но экспериментатор в ней уже проснулся. Она увлекалась и рискнула взять нечто оригинальное, что здорово было бы попробовать на таком блондине, как Николас.

Розовая. В крупный ядовито-зеленый горох. Может, не ядовитый, но именно таким ярко-зеленый показался Николасу. «Дернуло же меня вспомнить о горошке!» — пожалел о вылетевших словах Ник, но огорчать Викки не хотелось. В конце концов, она согласилась пойти. Может, развеселится немного. «Хоть бы мала оказалась!»

Ник застегнул пуговицы, повел плечами. Треска рвущейся материи, к его сожалению, не последовало, Викки угадала с размером.

Она протянула ему галстук. Узкий, стильный, такого же ядовитого цвета.

— Это обязательно? К такой-то рубашке?

— Он неформальный. Не затягивай, он должен висеть свободно. Ну-ка, дай я тебе повяжу. Сядь.

Ник плюхнулся на диван. Викки колдовала вокруг его шеи. Ее лицо было совсем близко, она забавно прикусила губу от усердия.

— Готово! — Викки одобрительно похлопала его по груди.

Ник страдальчески поднялся.

— Мы не очень вызывающе смотримся? — подошел он к зеркалу.

— Впрочем, ничего, — одобрил, про себя слегка опасаясь, что вызовет смех приятелей.

Он ошибся. Все обратили внимание, но народу понравилось. Ник с женой смотрелись живо и весело. Джинсы на Викки были с аппликацией из кружев, и не просто каких-нибудь белых, а в цвет его рубашки. Она не зря потратила время.

Викки оттерли в одну сторону, Николаса в другую. Через пару минут она оглянулась в поисках Рика... и вспомнила, что она здесь с другим. Вон он, с кем-то оживленно беседует, перекрикивая музыку. Ник замолчал, посмотрел на нее вопросительно, она махнула ему рукой, мол, я в порядке!

Казалось, в этой сборной солянке из знакомых чьих-то знакомых Николаса знали все. В общем, это было приятно — оказаться в качестве его жены. Виктории говорили о нем с восхищением. Подзабытые ощущения — появиться в компании приятелей мужа, которых еще не знаешь. Приятно, но странно: как будто случайно играешь чужую роль, и сейчас обман вскроется.

— Ну ты даешь! И сколько времени ты уже женат?

Николас наморщил лоб, высчитывая.

— Полтора месяца.

— Так у вас, считай, еще медовый месяц? Завидую! А которая твоя?

Ник показал.

— Ничего себе! Как же ты, тюлень, себе такую отхватил? Какая миниатюрная! — заметил приятель несмотря на то, что на Викки были кроссовки на высоченной подошве. — Ты, бычара, наверное, ее совсем замучил...

Договорить он не успел, повис в воздухе. Впрочем, Николас взять его за грудки взял и даже приподнял и встряхнул, но что делать дальше, не знал. Ник был не из драчливых, последний раз он дрался в школе, ударил парня, а тот взял да упал. Ник после этого очень долго переживал.

К ним спешил хозяин вечеринки.

— Ты что-то не то ляпнул? — спросил он у уже поставленного на ноги любознательного товарища.

— Да ничего вроде. Одни комплименты.

Товарищ опять оказался в воздухе.

— Или он или я, — хмурился Ник.

— Николас, послушай, я хватил лишку. Прости. Я не то плету.

Но против обыкновения Николас не хлопнул его по плечу и не улыбнулся дружелюбно. Просто хмуро кивнул.

«До чего людей медовый месяц доводит! Шуток не воспринимают. Дернул быка за яйца», — однако вслух это не было произнесено.