Доля отцовская

– Прямо можно диссертацию писать, – уважительно покачал головой иномирец, после моего рассказа. – И много у вас таких диковинок?

– У нас нет. А вот у хелиного наместника завались, – хмыкнул император. Не вмешаться в разговор он просто не мог. Зная характер парня, даже удивляюсь, что он в мой рассказ комментарии не вставлял. – А что такое диссертация?

Теперь уже начал просвещать Василий. Высшее образование у нас в империи было  для наследников благородных семей, избравших военную карьеру, и для магов. И то, тех, которые с отличием заканчивали академию, и кто обладал полноценным даром – ступень боевого мага как минимум с двумя направлениями. Дворянство в основном обучалось на дому, хотя имелось несколько построенных в столице школ для юношей и курсов изящных искусств для девушек. Кроме этого, поколение назад был издан указ, что к каждой деревне может прикрепиться только обученный грамоте и счету целитель, чтобы учить местных ребятишек. Естественно, было свое высшее учебное заведение для священнослужителей ордена Пресветлой матери…

Но чтобы придумать подобное тому, что нам описал Василий… Это надо обладать очень извращенным чувством юмора. Зачем людям столько лишних знаний, которые вообще в жизни не пригодятся?! То-то иномирцы в общинах не спешат вносить коррективы в нашу жизнь. Уж казалось бы, такой опыт – если хорошо и долго подумать, можно соорудить что-нибудь среднее между магическим и высокотехнологическим миром. А нет…

– Ну и ну… а я-то жаловался на своих учителей, – воскликнул император, после того как Василий замолчал, не зная, что еще можно рассказать про систему образования своего мира.

– А что на них жаловаться? Выгнать к хель и никаких проблем… – Ну не могла Юльтиниэль вынести присутствия конкурента, который за первые же пять минут перетянул все внимание на себя. И вообще, близкое соседство симпатичного парня, который обращал на ее красоту столько же внимания, как на надоедливых цикад, выбивало ее из колеи.

– Э… видите ли, леди, возможно, вам, как будущей хранительнице очага, и можно быть необразованной, но для меня долг превыше всего. И чтобы исполнить его, я обязан знать и уметь как можно больше, – вздохнул он.

Похоже, императора тоже нервировало присутствие чересчур красивой полуэльфийки, которая также ни в грош не ставила его очарование. А вот это он зря сказал… По-моему, дочке проще сменить пол, чем подумать о будущем муже и детях.

– Так-с, господа, отставить споры, давайте остановимся вон на той полянке. Она выглядит подходящей для ночлега. – Василий заработал сразу два благодарных взгляда – мой и Маришкин.

Следующие пятнадцать минут прошли без эксцессов. Василий возился с костром и пытался сообразить что-нибудь съедобное. Юльтиниэль, бурча что-то себе под нос, видимо, все еще оплакивая курточку, отправилась собирать хворост. Маришка наконец-то получила возможность заняться моим плечом. Император же маялся от скуки. Точнее, Василий сказал, что справится и без помощников, а лекарские способности не входили в число талантов его величества. Снести голову – запросто, но вот приклеить ее обратно, извиняйте, не императорское это дело.

А с раной не повезло. Неопасной она казалась равно столько, насколько хватило моего болевого порога и выдержки. Маришка кое-как отодрала уже прилипшую к плечу рубашку и сдавленно охнула.

– Вот это да! Как ты еще рукой можешь двигать! – воскликнул император, наблюдая за процессом моего «лечения».

Ну, да… подбодрил, называется.

Рука держалась на одном честном слове и выглядела крайне жалко. Но особо больно все равно не было, да и кровь к удивлению почти не текла.

– Герцог, вам, наверное, лучше не смотреть… – прошептала Маришка, высыпая на рану непонятный порошок из небольшого пакетика, который был извлечен из ее сумки. Внутри что-то дернуло, и боль резко усилилась. На траву посыпались флакончики и пузырьки всех видов и цветов.

– Это еще зачем? – Интересно, а почему она их не доставала, когда Квер лежал раненый? Хотя по запаху могу сказать, что не обошлось в порошке без запрещенных травок. Видимо, боялась. А теперь решила, что раз герцог оказался отмечен Хель, и ей можно самую малость нарушить закон.

– У вас, когда на рану смотрите, глаза загораются в темноте, – пояснила девушка, придирчиво принюхиваясь к содержимому одного из флакончиков, потом кивнула своим мыслям и обработала маслянистой жидкостью края раны.

– А ведь точно! – И как сам не додумался? – Там на нас не смотрят? – уточнил я.

Маришка оглянулась и покачала головой. Василий как раз повернулся к нам спиной, отчитывая за что-то Юлю. Та стояла, опустив взгляд в землю, и переминалась с ноги на ногу. Император расседлывал своего монстра. Можно было немного похулиганить…

– Можешь снять с меня цепочку с даром? – попросил я. Надеюсь, с первого раза никто ни о чем не догадается. Да и не хотелось бы, чтобы его императорское величество о метке узнал.

– Э? – Маришка красиво округлила глаза. Потом неловко обвила мою шею своими тонкими ручками. Холодные пальчики принялись искать застежку.

Хель, если сейчас кто-нибудь повернется, можно смело сматывать удочки и кидаться на собственный меч. Достаточно просто представить, как это выглядит со стороны. Почему Маришка не подумала зайти со спины? И проще, и быстрее, и не так компрометирующе. Обошлось. Застежка недовольно щелкнула, и Маришка шустро отползла в сторону, странно на меня косясь.

Я же уже не мог ни о чем думать. Сознание растворялось в нахлынувших ощущениях. Просто представьте, что вы долгие годы были зажаты между огромных камней, которые сдавливали вас со всех сторон, не давая возможности нормально вдохнуть. И тут неожиданно они разошлись в стороны, выпуская вас на свободу.