Доля отцовская

Ничего удивительно в этом знании не было. Еще в замке Пак определил у нее слабенькую силу погодника-стихийника. Так что в будущем она сможет разве что гонять небольшие тучки. Но вот умения безошибочно определять погоду отнять у нее никто не сможет. А если этот дар хорошенько тренировать, то Маришка научится видеть ее не только на несколько часов вперед, но и за пару недель, а то и месяцев. А главное, что  такие способности, пусть и скромные, достаточно редки, поэтому в перспективе девушка никогда не останется без достойного заработка. 

Шум дождя убаюкивал, прося вернуться в объятья сна, где за главного персонажа был герцог, но рядом снова раздался шум. Маришка с неохотой перевернулась на бок, чтобы увидеть подругу, которая оживленно рылась в своей сумке. На лице Юльтиниэль была написано счастливое вдохновение тайного графомана, который замышлял очередное нетленное творение. И ничего хорошего для окружающих такой настрой не сулил.

– Юля? – осторожно позвала девушка, приподнимаясь на локте.

– И ты туда же… – ворчливо отозвалась подруга, не отрываясь от сумки. – Такими темпами скоро моя лошадь будет меня так называть! Что за дурацкая кличка? Словно собаку позвать… Хотя нет, у них и то длиннее. Придушить бы этого иномирца. Тоже мне, самый умный нашелся! Ничего… И император этот… Ну, я ему сейчас устрою. – Последнее слово она протянула так кровожадно, что Маришка сильно пожалела о том, что все-таки проснулась.

– Но Василий действительно умный! А ты тогда глупо себя вела… – попыталась она заступиться за флегматичного мужчину, который иногда поражал ее отцовской заботой к чужой девчонке.

– О, да, конечно! Одна Юльтиниэль во всем виновата! – Девушка раздраженно согнала со лба фиолетовые пряди. – Как удобно все на меня сваливать! Кто виноват? Ну, конечно Юлька! Наводнение на островах? И тут она подсуетилась! Вы меня во всех смертных грехах обвините – сразу полегчает.

Маришка не помнила такого, чтобы подруга говорила о себе в третьем лице, кажется, она была крайне сердита, или даже обижена.

– Ну где же это? – воскликнула девушка, вытряхивая вещи из сумки.

– А что ты ищешь?

 – Краску…

 – Алив Пресветлая! Ты что, решила сделать фиолетовым императора? – Девушка аж подскочила.

– Скажи спасибо, что не голубым… – В голос подруги вернулась привычная насмешливость. – Хотя идея и заманчивая, боюсь, такого родина мне не простит. Я просто покрашу его коня.

– С тобой Кристиан сам в него переквалифицируется, – едко заметила Маришка, раздумывая, спасать ли питомца его императорского величества или же поступить по-дружески и помочь Юльтиниэль. Победила проснувшаяся некстати хулиганская часть ее девчоночьего характера. – Ладно, кажется, все алхимическое ты запихнула в третий подпространственный карман, – подсказала она, поднимаясь на ноги.

– Да? – протянула Юльтиниэль, в этот момент здорово напоминая своего отца. – Спасибо. – Она зарылась в сумку почти полностью, но уже через минуту, радостно воскликнув, вынырнула обратно, сжимая в руках два небольших флакончика. – Вот, держи. Я всех, как ты успела заметить, усыпила. Так что можем шуметь сколько угодно.

– А почему я проснулась?

– Ты же моя подруга. Я знала, что, как всегда, поупрямишься, но никуда не денешься. – Юльтиниэль распихала выброшенные на траву вещи обратно по карманам, застегнула ремешки и тоже поднялась на ноги, с чувством превосходства разглядывая спящих спутников.

– Не знала, что я такая предсказуемая. А на Василия магия не действует…

– И не надо… Он так крепко спит, что ты можешь хоть прыгать на нем – ноль внимания. Ну давай, не веди себя как недотрога на закрытой вечеринке. Пошли уже. Я долго этого монстра не удержу.

Маришка не стала делиться сомнениями по поводу крепости сна бывшего военного. Она-то была уверена, что такие люди до конца жизни просыпаются от каждого шороха. Но пока иномирец спокойно спал, устроившись под тонким одеялом почти у самого костра, и просыпаться не собирался.

Ночь Юльтиниэль встретила их довольным ржанием. Видимо, монстр по кличке Демон ей тоже не нравился. Или наоборот, нравился. Поэтому она, с характером в хозяйку, мечтала отомстить красному красавцу.

– Эх… я тоже такого вот клыкастого хочу, – протянула сиреневоволосая девушка, жадно окидывая обездвиженное чудовище, на которое ей бы пришлось забираться с высокого табурета. Конь не спал и косил на Юльтиниэль красными глазами, в которых плескалось бешенство. Девушка ласково погладила его по шее. – Не смотри так, ничего плохого я тебе не сделаю. И хозяину твоему тоже, хотя и очень хочется…

– И что ты так на императора взъелась? – Маришка с сомнением посмотрела на лошадиный бок, который собиралась начать обрабатывать несмываемой краской.

– Наглый, нахальный, самовлюбленный тип, который решил, что самый замечательный и сильный, и еще пытается учить меня, как надо жить. Страшный, как смертный грех, но почему-то думает, что любая девушка должна сразу упасть перед ним на колени и признаться в вечной любви. Еще и уши эти. Ты их рассмотрела? Это ужас какой-то! Любой эльф повесится, увидев их. А зубы? Да по ним все зубные врачи империи плачут! И из-за него у отца проблемы. Тоже мне, крестник нашелся… Я ему еще покажу «жертву пьяного парикмахера»…

Маришка еще пять минут слушала, как Юльтиниэль планомерно втаптывает парня в грязь, после чего поделилась мнением, что в любовных романах такое обычно заканчивается свадьбой и детьми.

– Как раз после нее тебе коня этого подарит… – фыркнула она, обрабатывая второе копыто. Новая расцветка монстру определенно шла, делая его милым и домашним зубастиком.