Страница 6 из 11
Обо всём, происходящем на восточном побережье Африки, Ричард Вествуд был уже наслышан и оценил задумку короля, мысленно поставив ему пять баллов, по шести балльной шкале. Сам бы он сделал это тоньше, и с ещё более худшими последствиями.
В итоге, эпидемия так и не добралась до Великобритании, остановившись в Момбасе и других прибрежных городах. Но паника, и в правду, была знатная. Все так и визжали от страха. «Господа, господа, у меня умирает жена и ребёнок, помогите!».
— Бог поможет, или Мамба — идите все к нему, — отбивался от плантаторов, осипший от крика и бессонных ночей, английский врач. Вествуд усмехнулся про себя от этих воспоминаний.
Подходящий случай взорвать вождя представился через неделю. В городе всё утряслось, охрана была утроена. Резиденция расширена и перекрыта со всех сторон, но король продолжал, время от времени, устраивать смотр своим войскам, для чего отправлялся, в сопровождении охраны, в сторону полигона.
Вместе с ним выдвигалась полусотня бойцов личной гвардии. Сейчас, сопровождая короля в пути, впереди шёл десяток, позади два десятка, и непосредственно рядом с ним, все остальные воины, защищая со всех сторон своими телами. Гарантировало ли это безопасность, ведь, в прошлый раз, только отменная реакция самого короля спасла его от гибели.
Вествуд выбрал удобную позицию, обосновавшись на крыше одного из крайних домов. Всё семейство, проживающее в нём, было отправлено арабским купцом в другой дом, за большие деньги и без объяснения причин. Да они и не интересовались, зачем понадобился их дом богатому и уважаемому купцу, потому как, себе дороже.
Во дворе дома находились солдаты, выжившие после неудачных попыток покушения, и ещё с десяток нанятых арабов, без роду, без племени, живущих под кустом, накрывшись листом, не знавших, для какой миссии их будут использовать.
Арабы Мамбу не то, чтобы ненавидели, просто они с ним считались, и считали своим долгом уничтожить, как возможного конкурента в борьбе за будущую власть, несмотря на то, что он был их номинальным союзником.
Но ситуация в Судане сейчас напоминала гордиев узел, который невозможно было развязать. В нём сплелись интересы и арабов, и самих суданцев, и Абиссинии, и англичан, и французов, которые на словах поддерживали во всём Великобританию. А на самом деле, дико завидовали успехам и расценивали англичан как конкурентов в борьбе за пески севера Африки.
Этот узел можно было только разрубить, что и собирался сделать генерал Китченер, не подозревая, что у него появился чернокожий конкурент. Ну, а Ричард Вествуд собирался повесить на свою грудь очередную медаль, которую не принято носить на парадном мундире, а только на гражданском сюртуке, и только в одном очень приличном доме, на территории закрытого интерната.
А также, приобрести очень весомую сумму денег, которая поможет ему встретить безбедную старость, в окружении исключительно приятных женщин, и не менее приятных развлечений, но для этого придётся сильно постараться.
Английский цинизм и выверенная практичность подсказали ему план уничтожения Мамбы, и сейчас он собирался воплотить его в жизнь. Приложив к глазам миниатюрный цейсовский бинокль, он увидел долгожданное облачко пыли, которое, наконец, появилось на линии горизонта.
Верблюжьи всадники, а это оказались именно они, были наняты далеко отсюда, в одном из берберских племён, и вознаграждены новыми английскими винтовками, с большим запасом патронов, помимо полновесного мешочка серебра, уплаченного каждому из полусотни стрелков.
Вествуд не собирался мелочиться. А ля гер ком а ля гер. Гулять, так гулять. Дело — прежде всего. Кто водится с волками, научится выть. Бросив перебирать в голове пословицы разных народов, он внимательно смотрел, как разогнавшаяся полусотня ринулась в атаку.
Я спокойно выходил из города, намереваясь посетить полигон и порадоваться успехам своих воинов, как слегка различимый гул, от которого подрагивала земля, насторожил меня. Оглянувшись вокруг, в поисках непонятного звука, я увидел вдали облачко пыли, стремительно приближающееся ко мне и моим телохранителям.
— Ёрш, твою медь, опять гадская муха по мою душу, — выругался я, ни минуты не сомневаясь.
— К бою, мои верные воины, к бою!
Телохранители быстро перестроились, окружив меня со всех сторон, и мы, сохраняя порядок, медленно стали отступать обратно в город, чтобы укрыться за стенами его дувалов, пока на помощь не примчатся мои сотни, с полигона или с других концов города.
Из облака пыли показались верблюжьи морды, а потом прозвучали и первые выстрелы. Всадники, нахлёстывая поводьями, зажатыми в левой руке, своих верблюдов, доставали на ходу ружья и винтовки. Телохранители открыли ответный огонь, вышибая седоков и отстреливая верблюдов.
Верблюжьи всадники, не снижая темпа, бросились на нас. Отчаявшись стрелять на ходу, они вытащили вместо винтовок сабли, решив изрубить нас в капусту. Решение надо было принимать мгновенно.
— Стрелять только по верблюдам, — проорал я приказ и, оставив заслон из тридцати воинов, бросился назад в город.
Вествуд внимательно наблюдал за развитием событий. Увидев, что король снова правильно отреагировал, и берберам не удастся его поймать, он отдал приказ напасть на Мамбу сзади.
Его воины хлынули из неприметной калитки, выбегая, поочерёдно, на узкую улочку, ведущую в сторону полигона. Раздались выстрелы, и посредине улицы закипела ожесточённая схватка.
Первый раз я оказался застигнут врасплох. Казалось бы, в каких только переделках я не побывал, но сейчас, явно, была одна из самых сложных ситуаций.
Не успел я добежать до ближайшей городской улицы, по которой вышел не более десяти минут назад, как там уже кипел бой, неизвестно с кем. Сердце, укрытое кожаной жилеткой, со вставленными в неё толстыми свинцовыми пластинами, гулко забилось.
Брызнул в кровь адреналин, выработанный надпочечниками. Верный маузер, как влитой, сидел в моей руке. С нами Бог и духи Вуду, ничего я не забуду. Всех достану, всех поймаю, на кусочки поломаю.
Круто повернувшись, я бросился назад, на помощь своим воинам, которые сражались с всадниками на верблюдах. В этой схватке было проще затеряться, чем на городской улице. И, поднятая верблюдами, пыль вскоре накрыла всех сражающихся, даря преимущество тем, кто чувствовал врага сердцем.
Схватка на тесной улочке, где преимущество было у нападающих, осталась позади. Присоединив деревянную кобуру к маузеру и приложив её к плечу, я стал расстреливать всадников.
Кружась на своих верблюдах, теряя бойцов, те рубили саблями моих воинов. Негры отбивались от них штыками и прикладами винтовок, временами ссаживая берберов вниз. Бросившись в самую кучу сражающихся и подхватив с земли чью-то саблю, я полностью отдался азарту битвы, полосуя своих врагов острой саблей.
Вествуд с яростью смотрел на то, что происходило под ним. Его сброд добивал тех воинов Мамбы, которые вернулись в город. Хотя, слово «добивал» не совсем соответствовало действительности. Чёрный король опять спутал его планы своим неожиданным манёвром. И ведь, бежал уже в объятия смерти. Осталось всего ничего… и Вествуд застрелил бы его прямо с крыши, или закидал гранатами, не оставив ему не единого шанса.
Но, гадский вождь опять выкрутился и устремился назад, в самую гущу своих воинов, сражающихся с верблюжьими всадниками, безошибочно приняв единственное верное решение.
Подхватив три гранаты, специально сделанные и доставленные ему ещё в Момбасе, Вествуд кубарем скатился с плоской крыши и, добив выстрелами из револьвера в спину двух рослых негров, побежал в сторону, где сражался Мамба.
С собой он забрал троих выживших, из своего отряда, и они бежали позади, тяжело дыша ему в спину. Впереди клубилась пыль, гремели выстрелы, мелькали быстрыми росчерками изогнутые сабли, и блестели потом чёрные спины сражающихся.
Где-то там был и вождь. В этом мельтешении человеческих тел и тел животных не было никакой возможности разобраться. И Ричард Вествуд решил не разбираться, а закончить всё одним метким движением.