Невидимые

– Так разложить все на завтра надо, пока светло.

– Идти нам пора.

– Куда?

– В театр.

Обе расхохотались – аж до слез. Приняли за шутку.

– Да серьезно я! Идти надо в театр. Лексей нас позвал.

Мать отмахнулась, снова принялась раскладывать вещи:

– Не до глупостей нам. Чего, кривляний не видели?

– Да не смотреть же! Жить теперь там станем.

– Как так? – мать округлила глаза.

– Там комната есть особая, для жилья. Вот Лексей и говорит: вижу, как вы мыкаетесь, а за то, что помогли, я вам эту комнату и отдам.

– За сколько? – мать все еще смотрела с недоверием.

– Даром, – Алексей ведь и в самом деле не упоминал плату.

– Да неужто правда? Совсем даром? Не могу и представить.

Макар кивнул. Мать благодарно перекрестилась.

– Верно ведь сказано: помоги путнику. Завтра тогда и собираться начнем.

– Так сегодня надо. Лексей сказал: селитесь прямо сейчас, не то уж комната другими займется.

Поправляя платок, мать принялась ходить из угла в угол.

– Вот так вот… В одночасье. За что хвататься-то? Извозчика надо звать. Вещи? Дашка, давай собирать. А кровати?

– Ничего не надо: сундук возьмем с пожитками, а все остальное там уже есть, – скорее бы уж перебраться от Степана подальше.

– Как не надо? А продадим?

– Да кому они нужны? Рухлядь же. Но если что – и потом вернемся…

– И то верно, надо спешить, не то займут… Дармовые-то комнаты, поди, не каждый день случаются.

– А как мы жить там станем? Не позорно? – вдруг спросила сестра.

– Тьфу ты… Позорно ей. Никто тебя саму кривляться же не заставит. Да, Макарушка?

Через пару часов, когда уже совсем смеркалось, Веселовы переступили порог деревянного театра «Париж». Макар волок сундук, сестра узел со штопкой, мать – Петьку.