Страница 11 из 30
Он знал, что шансы на успех у него невелики — даже если рана благополучно заживёт. Но эти мысли не мешали ему молча и сосредоточенно продолжать своё дело.
Пока что его электронная кисть закреплялась на запястье при помощи сложной сетчатой конструкции из пластика, которая обеспечивала бы возможность окончательного заживления раны и впоследствии позволила бы подогнать искусственную часть вплотную к живой плоти. Присоединение планировалось реализовать при помощи нескольких слоёв синтетической кожи различной плотности. Специально созданная кожа имела обратную симметричность относительно биомеханики нижележащей ткани. Ещё один слой должен был быть проложен тканью, которая под воздействием слабого электрического тока могла приобретать жёсткость. Место сцепки было плотно зафиксировано при помощи обычного бинта. Электроды, вмонтированные в основание протеза, считывали ток, вырабатываемый живыми мускулами при сокращении, и передавали на микропроцессор. Микропроцессор, в свою очередь, преобразовывал эти сигналы и регулировал работу сложной системы электродвигателей, каждый из которых обеспечивал движение одной из десятков частей устройства. Расположенные на кончиках пальцев датчики, реагируя на прикосновения к объектам, позволяли воспроизводить относительно реалистичные ощущения.
Эта сложнейшая система была всего лишь прототипом того, что он собирался создать — в его планах роились куда более грандиозные замыслы.
***
Огромное количество прочитанной медицинской литературы принесло свои плоды. Немалую лепту внесли и беседы с ухаживавшей за ним медсестричкой, и ежедневные разговоры с врачом. Последний, впрочем, строго-настрого запретил парню самостоятельно что-либо делать с протезом.
— Ты пойми, — хмурился врач, поглаживая свой белоснежный халат, — дополнительные риски нам ни к чему. Я и так здорово подставляюсь сам и подставляю руководство, занимаясь всем этим. Нужна будет перевязка — приезжай, сделаем бесплатно. Окончательную установку можешь проводить, но только под нашим контролем…
Парень слушал молча и короткими фразами давал понять, что стоит на своём. В конце концов, врач, плюнув, в сердцах дал добро на любые эксперименты, дополнив разрешение угрозой дописать в договор ещё пару пунктов, снимающих с врача и медперсонала всю ответственность за подобные ситуации.
Парень прочёл дополненный договор, держа его пальцами своей новой руки. Пальцы не дрожали. Левой рукой он поставил свою подпись под дополнениями и в тот же вечер уехал из клиники домой.
В один из последующих дней ему позвонили. Трель мобильника застала его в тот момент, когда он, вооружившись сильным увеличительным стеклом, разглядывал соединения и контакты между протезом и рукой. Матернувшись про себя, он отложил лупу и потянулся за телефоном — аккуратно, стараясь не шевелить правой рукой. Бинты был сняты, и хрупкое соединение плоти и электроники могло быть разрушено одним неосторожным движением.
— Да.
Он удивился тому, как непривычно и глухо звучит его голос.
— Алло! Алло! — надрывался на том конце невидимый собеседник.
— Слушаю, — сухо ответил он и кашлянул.
— Не надо, — неожиданно выпалил собеседник. Судя по голосу, скорее собеседница — причём пожилая.
— Что не надо? — он опешил.
— Слышишь ты меня? — нервничала бабулька, — слышишь?!
— Я слышу вас, — он поудобнее перехватил мобильник, — вы куда звоните? Поговорить с кем?
— С тобой! — безапелляционно заявила бабка, — а ты что себе думал?!
— Номером ошиблись, — сморщился он.
— Ничего я не ошиблась — не надо мне тут! Не надо!
На другом конце линии раздались частые гудки. Он медленно положил мобильник на стол рядом с лупой.
Хрень какая-то, решил он спустя пару минут, заканчивая рассматривать места соединения и перевязывая запястье чистым бинтом. Однако эта ‘хрень’ продолжала сверлить его мозг ещё довольно долго — пока он не надумал слегка проветриться.
После установки протеза прошло почти две недели. Его больше не сводили с ума мучительные боли — ощущения в руке притупились, стали слабыми, лишь слегка ноющими. Он пока не рисковал делать плотную сцепку — швы ещё до конца не зажили, а терпения у него было хоть отбавляй.
Последние дни зимы выдались ветреными и морозными. Он застегнул зимнюю куртку, надвинул на голову капюшон, а на правую руку аккуратно натянул тёплую кожаную перчатку на натуральном меху.
В подъезде, едва выйдя из квартиры, он сразу же вляпался в какую-то непонятную, но мерзкую на вид лужу. Больше всего она напоминала разлитую краску тёмно-серого цвета. Морщась, он пошаркал ботинками, кое-как стерев с них остатки неизвестной субстанции.
Улица встретила его завыванием ветра и срывающимися с сумрачного неба снежинками. Было всего три часа дня, но казалось, будто уже наступил вечер. Короткий зимний день стремительно катился к неизбежному завершению.
Он зашагал по выщербленному асфальту через дворы. Неподалёку от дома шумел небольшой автовокзал, обслуживавший рейсы из соседних городков. Вокруг автовокзала, как и положено, были густо натыканы всевозможные киоски — начиная от собачьей шаурмы и заканчивая вполне съедобными блинчиками. В такую погоду возле них никого не было, если не считать спокойно спящего на лавочке бомжа — судя по синюшному виду, тому холод был нипочём.