Страница 45 из 50
Вернувшись спустя три четверти часа, лекарь выставил Лейку за двери. И тихо посоветовал красотке, уже приведшей себя в порядок, повторить внутреннее омовение.
И вновь ушел. А Эжжи последовала совету, дивясь тому, как врач верно угадал лесные события. Ведь на этот раз Хар Толкс ее вовсе не осматривал!
«Неужели я и на первый взгляд была столь сильно потрепана, что любой мигом догадался бы о случившемся?» – заволновалась Эжжи.
И неожиданно для себя заплакала.
С минуту она силилась понять: откуда эти слезы?
Какая-то странная боль в сердце – странная смесь острой муки и приятного тепла, – заставляла слезы струиться, а разум – недоумевать.
Да, тело сейчас ломило и жгло изнутри. Но при чем тут сердце?!
Ант, к счастью, жив.
От ненасытного Торса Эжжи обязательно сбежит – надо только схитрить, как-то изловчиться, чтобы он уже не смог напасть на след невесты!
Глупышка Мадли, разумеется, как и обычно, ничего толком не поняла – тут беспокоиться, наверняка, не о чем!
Врач – любезный человек, к тому же – алхимик. А если вдруг он начнет угрожать Эжжи – ну так, тогда и она станет шантажировать лекаря ответно. Впрочем, доктор не станет угрожать. Что-то в сегодняшнем отношении старикана к девушке почти убедило ее: для Хара Толкса она – ценность, а не игрушка. Уж слишком он за нее испугался, слишком трепетно пожелал оберегать...
Так о чем же ей плакать? Всё отлично. Почти.
А что пережито недавно – можно и позабыть, как только перестанет так ужасно болеть живот.
Тело – понятно, истерзанно. Это пройдет.
Но почему как-то по-новому болит сердце?..
Эжжи села на кровать. Теребя пояс шелкового халата, задумалась всерьез.
И отыскала главную причину слез: господин Лайм считает ее невестой другого человека; господин Лайм, вероятно, догадался, что Торс – ее любовник; господин Лайм покинет Эжжи, потому что она, как он думает, любит Гривна.
А она ненавидит своего любовника – за то, что он всегда причиняет ей боль! А еще за то, что он – самоуверен и глуп!
Особенно же ненавистен красотке Торс Гривн тем, что теперь он стоит между Эжжи и ее новой любовью. А, правду сказать, первой настоящей!..
LIV.
Постучавшись трижды и не получив ответа, Хар Толкс рискнул сунуть нос в покои Эжжи. Дверь, к счастью, оказалась незапертой.
– Можно ли мне войти, барышня? – наилюбезнейшим тоном осведомился доктор, приоткрыв дверь и заглядывая внутрь комнаты.
– Входите, господин Толкс! – отозвалась Эжжи.
Она сидела на ложе. Вокруг мерцали свечи.
Дорожки от слез блестели на прекрасном несчастном личике.
– Не отчаивайтесь! – произнес лекарь тихо.
Подошел, по-отечески потрепал пухлыми пальцами влажную левую щечку.
– Господин Лайм не помнит меня, но я-то отлично его помню, – вдруг сообщил врач.
Эжжи напряглась всем телом. Такого полного понимания она не ожидала.
– Господа редко запоминают чужих слуг – куда уж им помнить о мелюзге! – с мягкой иронией продолжил Хар Толкс. – Лекарь господина Лайма некогда обучал меня мастерству целительства. Мы переписываемся довольно часто, а изредка даже видимся. Понятно, не было нужды представлять меня знатному хозяину, когда я приезжал в поместье, где служит мой бывший учитель. Впрочем, мы давно уже – просто друзья.
– Ваш друг – лекарь господина Лайма? Он тоже алхимик? – Эжжи утерла слезы ладошкой.
– О, нет! Всего лишь – болтун! – улыбнулся врач. – Будь Парк Хэтж алхимиком – долго бы не прожил. Никакие тайны в нем не держатся... Так вот, девочка... Дело в том, что, благодаря наличию в этом мире моих ушей и болтливых людей, я очень хорошо знаю характер рыцаря Лайма, хотя тому это – невдомек. И потому...
– Почему вы вообще о нем говорите? Мне-то какое до всего этого дело? – прервала доктора девушка, пытаясь слукавить. – Вот еще тема!..
– Ну-ну, милая!.. – пробурчал врач. И сел на стул подле ложа. – К чему хитрить со мною? Я просто хочу, чтобы вы узнали кое-что приятное. Мне известен характер вашего спасителя. И потому могу вас заверить: то, что вы – жертва прихоти другого мужчины, не оттолкнет рыцаря Лайма, а наоборот – заставит его влюбиться. Потому что всю жизнь он воюет с подлецами всех мастей. И вырвать редкую красавицу из лап опасного соперника будет для него долгом чести, желанным подвигом...
– Обойдусь! – резко заявила Эжжи. – Обойдусь без спасителей моей чести и всего остального! Сама вырвусь!
– Напрасно, барышня, вы предаетесь чарам гордыни! – проворчал врач. – В новом веке девушки совсем перестали понимать свою прямую выгоду. Хотят, глупышки, быть независимыми! А ведь чем самостоятельнее девица – тем меньше у нее шансов найти хорошего мужа. Надежный-то мужчина всегда жаждет быть защитником. А если девице и даром не нужна опека – так и...
– Довольно! – Эжжи нахмурилась и встала. – Я желаю, чтобы вы посвятили меня в тайну моего дара! Я требую немедленно сменить тему!
– Боже мой! Бедная девочка! – сочувственно заурчал Хар Толкс, глядя на место, с которого встала Эжжи. – Извините меня за неловкий вопрос! Должны ли у вас, барышня, начаться регулы?