Страница 31 из 50
И начинает нервно переминаться на месте и крутить хвостом, вежливо выражая так свое недовольство.
Эжжи спрыгивает с коня на дерн. Достает из мешка серебряную фляжку размером с мизинец. Отвинчивает крышечку. Смачивает бальзамом указательный палец правой руки. Оглаживает губы, чувствуя резкое жжение.
Раньше надо было вспомнить! Теперь надо бы не забывать – долечить трещинки!
Что за честь гостить в графском дому среди знати, если твой вид – не идеален?!
Внезапно у Эжжи кружится голова – словно выпила слишком много сидра!
– Был уверен, что ты здесь остановишься! – раздается подле красотки давно знакомый голос. – Ты предсказуема, Эжжи! Там, где есть лес, тень и тайна – там ты всегда хоть ненадолго прервешь свой полет на Анте!..
Эжжи ошеломлена.
Торс Гривн!
Пеший. В походном плаще дворянина.
Красотка смаргивает, воображая, что и это – видение, призрак-оборотень, лесные чары!
Торс смеется.
– Моя лошадь уже в конюшне твоей графини, Эжжи! Я ведь предупреждал, что ты не сможешь от меня избавиться!..
XXXVI.
Эжжи безвольно повисла в сильных руках Торса.
Ант топтался неподалеку. Девушка слышала его фырчание – будто бы сквозь пелену сна.
Руки Торса зажимали грудь красотки, затем оглаживали ее зад.
Зажмурив глаза, Эжжи таяла под медленными поцелуями парня. Он нашептывал ласковые слова, молил о прощении. Клялся, что никогда больше не обидит любимую.
Всё – смутное, бредовое, сумрачно-страстное!..
Эжжи не открывала глаз. Она боялась себя. Ей хотелось бежать прочь, и хотелось остаться.
Ловкие руки Торса выпутывали Эжжи из мужской одежды для скачки.
Ветер казался огненным – он обжигал лицо. Дышать стало горячо и трудно.
Эжжи мнилось: она лежит на ложе из жгущих тело колдовских трав. Лежит нагая, прижатая раскаленным голым мужчиной. Чувствует обжигающее дыхание любовника на своей шее, которую сводит судорога.
Вот, чуточку полегчало!..
– Эжжи, милая!.. – Шепот обрывается.
Ощутив внутри знакомую упругость змея и его резкие ненасытные движения, Эжжи зашлась в болезненном экстазе – затрепетала в руках Торса, мучимая и удовлетворяемая одновременно...
– Дорогая моя! Эжжи! Очнитесь! Что с вами? О, Боже! – Девичий голосок ласково зазвенел над ухом красотки, поглощенной чарами страсти. – Эжжи! Посмотрите же на меня!..
Сознание Эжжи не приняло этого зова. На миг выскользнув на поверхность, оно утонуло вновь в темной пучине боли и сладострастия.
Над стонущей девушкой, корчащейся на сырой земле, испуганно замерли Ант и Мадли Хаш.
Ант нюхал руку обезумевшей хозяйки, а Мадли с ужасом рассматривала пылающее опухшее лицо.
– Она больна! – поняла графиня, щупая огненный лоб подруги. – О, какое счастье, что мне не спалось нынче ночью!
Мадли попыталась взобраться на Анта, но тот не понял добрых намерений незнакомки. Он отшатнулся и угрожающе пощелкал зубами, предупреждая о дурных последствиях излишней настойчивости.
Конь не имел ничего против чужих девушек с ласковыми голосами, но это еще не значило, что он позволил бы отдалить себя от хозяйки!
– Ах! Глупая лошадь! – озабоченно воскликнула графиня. – Придется – пешком!
На Мадли было длинное шерстяное платье, легкие полусапожки и тяжелая накидка. Девушка боялась, что накидка замедлит бег. Она сняла тяжесть – и укрыла ею Эжжи.
– Стой тут, дурачок! – строго сказала Мадли коню. – Охраняй хозяйку! Я иду за подмогой!
Неизвестно, понял ли Ант хоть что-то. Но его звездные глаза по-доброму просияли: мол, давай, мчи скорее, куда надо, двуногая кобылка!..
Приподняв подол, Мадли бросилась к своей усадьбе. Что есть духу!
Что, если Эжжи умрет раньше, чем подоспеет помощь?!
Почему подруга явилась одна? Без охраны! Без кареты! Без вещей!
Чем она больна? Почему не доехала до места самую малость?!
Что случилось в пути?! О, какой ужас!..
Мадли бежала, не разбирая пути, напрямик – спотыкаясь о корни и пеньки. И винила себя: ну, почему она, дура эдакая, не послала за Эжжи собственных слуг, чтобы ту доставили сюда из дому целой и здоровой?!
Графиня панически боялась не успеть. Есть болезни, при которых каждая минута промедления может быть решающей, смертельной!..
К счастью, испуганная молодость – легконога.
Вскоре Мадли, едва переводя дух, уже отдавала приказы выбежавшим во двор заспанным слугам.
Личного врача графини бесцеремонно разбудили ее служанки. Выудили его за полы ночной рубахи на холод ночи. Не дав переодеться, накинули на врача шубу. Выволокли во двор. Запихали в карету. Сунули туда же бутыль с водой и две сумки – походный набор инструментов и снадобий на все особо несчастные случаи жизни.
Кучер лихо стеганул лошадок. Врач вяло выругался.
Карета графини понеслась к лесу. Карета, залитая молочным светом откинувшей вуаль луны...