Страница 3 из 50
Смеркается. Лес нашептывает первые колыбельные песенки чьей-то будущей добыче – мышкам, зайчишкам, олешкам...
За спинами Эжжи и Торса стучат подковами по твердой тропе статные кони. Ант недобро косится на черного Дорша. Кони не любят друг друга. Но терпят. Ради хозяев.
Кони всегда держатся поодаль друг от друга, подавляя желание кусаться. Они очень разумны и оба считают: воля хозяев – закон!
Торс привязывает коней к разным деревьям. Анта – к ели, Дорша – к березе.
Эжжи уже склонилась над озорным ручьем, спотыкающемся о камни и плещущим в лицо красотки мелким бисером капелек.
Ручей мелок. Чтобы зачерпнуть и напиться, надо встать на колени, низко склониться над водой.
Пока Эжжи пьет сладкую воду из сложенных чашечкой ладошек, Торс, сглатывая слюну, разглядывает бедра девушки, задранные вверх.
Света совсем мало. Очертания и цвета размыты. Ночь идет с грозовыми тучками. Узкий рыжий месяц то и дело прячется в сизые облака.
– Знаешь, мне надоело! – внезапно севшим голосом негромко говорит Торс.
Эжжи не оглядывается. Она увлечена питьем. Сладость воды упоительно-прекрасна!
Торс скидывает тонкую серую куртку на землю. Стягивает батистовую белую рубаху. Бесшумно снимает ремень со штанов. И, продолжая следить за Эжжи, спускает широкие черные штаны. Стягивает их, даже не сняв невысоких летних сапог.
Девушка оглядывается, когда Торс уже обнажен. Он стоит в сапогах, гордо демонстрируя длинный покачивающийся ствол.
– Как змей... – растерянно шепчет Эжжи, собираясь подняться.
Но парень уже решился. Нет, он не даст ей спастись! Ему надоело упрашивать и ждать. А жениться пока – неохота. Значит, надо идти напролом.
Кони пыхают ноздрями в отдалении. Ручей журчит ласковую песенку. Небо молча сгущает мрак, наращивая силы для скорой грозы.
Торс хватает Эжжи за бедра. Отдергивает от ручья. Переворачивает на спину. Опускает на куртку.
– Пусти, дурак! – девушка пытается вырваться, колотя в волосатую грудь маленькими кулачками. – Ты с ума сошел! Пусти, тебе говорю! Живо! Ну, Торс! Пусти, пусти!
– И не надейся, Эжжи! – сквозь зубы отвечает тот. – Довольно уже наигрались в старую игру! Ты сама еще полюбишь новые игры!
Зажав девушку между рук и ног, Торс впивается языком в раковинку правого ушка жертвы. Вылизывая раковину и посасывая мочку, парень оглаживает руками небольшие холмики грудей Эжжи – прямо поверх тонкого платья.
Девушка хватает воздух губами, как выброшенная на берег рыбка. Темные волосы Эжжи разметались по земле, в них запутались опавшие еловые иголки.
Горячая волна предательски-нежной похоти разливается внутри красотки.
Чувствуя, как девушка неосознанно изгибает стан, Торс тихо хмыкает: и всего-то надо – полизать ушки!
Парень подхватывает бедра ослабевшей от желанья Эжжи.
Задирает подол чудо-платья – до пояса Эжжи. Приподнимает ее ноги. Скатывает вниз панталончики – они спадают наземь белой трубочкой.
В полутьме, в центре белого распаха ног, темнеет треугольник. Торс проводит рукой, зачерпнув влагу из тайного места Эжжи – и смазывает девичьим соком ее же лобок. Курчавые волосики слипаются под нажимом мозолей ладони парня.
Девушка пытается вырваться – слабо и тщетно. Припав к ямочке пупка губами, парень тычет в нее языком. Эжжи стонет. Ее лоно выплескивает вязкую струйку.
Парень неустанно целует то губы, то уши, то шею, то живот красотки. Он мечется с одного кусочка тела к другому.
И наконец, зажав обеими руками ягодицы безвольной жертвы, начинает целовать изнутри гладкие ляжки Эжжи. Прижав свой колкий чуб к ее лобку, Торс щекочет языком внутренние складочки-боковинки раздвинутых белых ног Эжжи.
Девушка содрогается. Мысли ее покинули. Голова отяжелела. Тело утратило власть над самим собой.
Горячий длинный змей вонзает крупную голову в ненадежно затянутое кожицей ущелье. Эжжи стонет от наслаждения. Боль – слаба. Удовольствие – гораздо сильнее.
Парень стоит над Эжжи на коленях. Девичьи ноги вытянуты вперед с опорой на бедра парня. Наклонившись над красоткой, Торс шепчет Эжжи:
– Ты расслабься, расслабься, расслабься!..
А она и не слышит. Куда уж еще расслабляться!
Слух на время утерян. Глаза крепко закрыты. Рот приотрыт лишь для сдавленного дыханья и кратких стонов.
Сейчас единственно ясное для Эжжи ощущение: внутри ее тела бьется гладкий сильный змей, доставляя красотке подлинное блаженство.