Горе побежденным

- Он мёртв, – чуть слышно проговорил Канделябров. – Я попал ему прямо в сердце.

Ипатова трясло. Да как! Помимо его воли тряслись колени и видимым образом дёргались руки. Он непонимающе смотрел на них, как на посторонний предмет.

- Ох, горе-то, какое! Аспид ты, пригретый на груди, что натворил! Катерина очнётся, что ты ей скажешь, как в глаза посмотришь? Вилли, кровиночку мою последнюю, убил, пёс шелудивый, –  причитал батюшка, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

- Отец Меркурий, Ипатов, выслушайте меня, – твёрдым голосом заговорил Канделябров. - Я – офицер секретного подразделения Имперской разведки по борьбе с тайными организациями на территории России и за рубежом.

Старшего Собакина поразил столбняк, а Ипатов враз избавился от трясучки и просто закаменел, открыв рот. А лже-слуга продолжал:

- Её создал давно, как структурное подразделение финансовой разведки и успешно развил до тайного отдела секретной политической службы, умнейший человек своего времени - генерал-лейтенант, граф и министр финансов - Егор Францевич Канкрин. Моё дело: пресечение деятельности иностранных секретных группировок, нацеленных на подрыв  Российской Империи. Ваш племянник, отче, был уверен, что я рядовой агент из особого отдела охранки, который уволился из её рядов ради более интересной службы у него. На самом деле я выполнял  задание и был приставлен к Собакину для того, чтобы собирать информацию о действиях иностранной агентуры на территории России. Мне надо было предупредить наших, если Брюса, как очень опытного и знающего члена могущественной международной организации, опять притянут для активной работы. Последние годы Запад усилил свои действия  против России, и наша разведка была уверена, что такую фигуру, как Собакин в покое не оставят. У меня есть сведения, что его предшественника убили свои, чтобы заставить Брюса «проснуться». Я выполнял свою работу и служил Вилиму честно, как мог. При этом, прожив с ним под одной крышей не один год, я хорошо узнал этого человека и всегда докладывал начальству, что его можно и нужно перетянуть на нашу сторону. Ипатов, вы свидетель, как я пытался его уговорить. Сегодня я сказал ему, что он мог бы работать на Россию скрыто. В его жизни ничего бы не изменилось. Он не сразу мне поверил, а когда, наконец, понял, кто я – разъярился. Ещё полчаса назад он категорически отказался сотрудничать с нами и сказал, что убьёт меня без сожаления. Мой выстрел оказался первым. Клянусь честью – это так и было.

В это время за спинами мужчин зашевелилась Катерина Павловна и все увидели, что она в сознании и внимательно слушает рассказ убийцы. Ипатов помог ей сесть на диван. Молодая женщина расширенными от ужаса глазами смотрела на бездыханное тело мужа, лежащее в луже крови.

А Канделябров, не обращая на неё внимания, продолжал говорить:

- Поймите, по своей международной деятельности, Вилим - враг Империи. Его всё равно взяли бы и, если он не стал бы работать на нас, наверняка уничтожили. Ему даже каторга не светила.

- За что? – изумился священник.

- Повторяю, он входил в международное тайное общество, которое ставило перед собой цель -  свержение всех самостоятельных монархий мiра. Ваш племянник, проживший на Родине последние десять лет кряду, имел здесь самые широкие связи в разных слоях общества, что могло дать ему огромное преимущество при участии во всякого рода операциях, подрывающих безопасность нашего государства. Из весьма надёжных источников я знаю, что ему должны были поручить дискредитацию или даже уничтожение ряда влиятельных государственных лиц, которые будут противиться втягиванию России в большую войну. Ипатов, я хорошо знаю французский язык и поэтому понимал разговор Собакина с членом их организации. Он открытым текстом объяснил, что требуется от Вилима: убирать с дороги неугодных Ордену людей при большой политической игре, которая вот-вот начнётся в мiре. И Брюс ему не возражал, – Канделябров прищурился и отчеканил жёстким голосом: – Сын в отца, отец во пса и все в бешеную собаку.

Отец Меркурий открыл было рот, чтобы ответить, но только безпомощно махнул рукой.

- Надо вызвать полицию, – продолжал Канделябров. - Я им сообщу свой статус, чтобы они смогли вызвать сюда моих товарищей. Эта смерть не должна стать достоянием гласности, по крайней мере, на первых порах. Надо торопиться, чтобы Орден не узнал о своей потере раньше времени. До прихода полиции важно забрать из сейфа расшифровку послания графа и отдать её моему начальству. Если этого не сделать сейчас, то её заберёт Орден. Вилим не успел им отдать…

Больше он не произнёс ни слова. Раздался третий выстрел за вечер и тайный агент рухнул как подкошенный.

Ипатов со старшим Собакиным обернулись. Стреляла Катерина из своего маленького браунинга, который буквально накануне подарил ей муж. После выстрела она выронила оружие, закрыла лицо руками и зарыдала.

- Убила, – пискнул Александр Прохорович, наклонившись над бывшим другом.- Пробила ему башку.

Отец Меркурий вдруг бросился к письменному столу и стал в нём рыться.

- Ты не знаешь, где паспорт Катерины? В сейфе? Где ключ? Открой.

Ипатов повиновался в полусознательном состоянии.

- Ага, нашёл, – удовлетворённо проговорил отец Меркурий. - Теперь нужно найти билеты на поезд до Парижа и деньги. Это что за купюры? – спросил он Ипатова.

- По-моему, французские франки, – определил Александр Прохорович и спросил: - Вы что  задумали?

- Попробую увезти Катерину заграницу. У меня тоже на руках заграничный паспорт. Ей нельзя здесь оставаться, понял? Слава Богу, все привыкли к шуму на Сретенке – на пальбу, вроде бы,  никто не обратил внимания. Сколько времени? Катюша,  нам надо быстренько собраться и уходить отсюда. Возьмём только самое необходимое. Поезд отходит в девять утра. Значит, переждём свободное время в заказной комнате вокзала. Дай-ка мне, детка, твой пистолет. Я его где-нибудь по пути в отхожее место брошу.