Страница 6 из 164
Со спины Каннингэм казался молодым: прямая спина, широкие плечи, кудри без единого седого волоса. И сила, которую чувствуешь на расстоянии – словно солнце почтило визитом.
Включив чайник, Каннингэм в гробовом молчании достал из шкафа две упаковки шоколадного печения лучшей кондитерской магического Лондиниума «Золотая сладость», чашки, заварочный чайник.
Глава солнечных рыцарей хлопотал вокруг стола, как заправская хозяйка. Чайник бурлил. Незаметно покосилась на Хэлиша: уголок тонкогубого рта нервно дёргался.
– Кэрри, – поджав губы, Каннингэм выдержал многозначительную паузу. – Не хочу, чтобы возникло ложное мнение, будто я не доверяю своим людям, но было бы очень любезно с твоей стороны не посвящать их в тайну ваших с Алоисом необычных отношений.
– У меня есть выбор?
– Выбор есть всегда.
Только мне он его почему-то не дал.
– Какой чай: чёрный, зелёный, белый или цветочный? – улыбнулся Каннингэм.
– Цветочный, – я искала выход из ситуации и не находила: у меня разрешение на проживание только в пределах Лондиниума, и захочешь не сбежишь, а я ещё думала, что хуже быть не может.
– Прелестно, – Каннингэм засыпал шуршащее лепестками каркаде в заварочный чайник. – Алоис, присаживайся, угощайся.
– Вы мне ещё имбирных медвежат предложите, – Хэлиш сел напротив меня, но смотрел в сторону.
Неужели для разнообразия устыдился?
Залив кипяток, Каннингэм принёс из шкафа упаковку с имбирными медвежатами:
– Не знал, что ты их любишь.
Хэлиш натянуто улыбнулся:
– Я пошутил.
– Алоис, я не понимаю, когда ты шутишь, – Каннингэм скользнул пальцами по спинке стула. – Так вот, о гостях. Кэрри, тебе предстоит позаботиться об их комфорте.
– Не буду.
– Ты приглашена хозяйкой дома. Надо соответствовать указанному в запросе.
– Можно подумать, инквизиторы придут проверить, как я исполняю свои обязанности.
Губы Каннингэма дрогнули в полуулыбке:
– Такая умная и сообразительная девушка должна справиться. Не подводи меня и Виктора.
Сердце забилось чаще, Виктор – удар ниже пояса. Пришлось сдаться:
– Сколько рыцарей будет?
Беззвучная усмешка Хэлиша отбила желание о Викторе спросить: в другой раз, без этого ехидного свидетеля.
– Двое.
Я пожала плечами:
– Если они непривередливые, справлюсь.
– Замечательно, – Каннингэм налил мне полную чашку тёмно-красного горячего чая, сел рядом. – Они прибудут к ужину. Так же я и Алоис. И кардинал Тоунсенд…
В груди стало холодно:
– Кардинал Тоунсенд? – мой голос так страшно дрожал, всё внутри тряслось.
Каннингэм медленно кивнул:
– Да.
– Этот ублюдок… – дыхание перехватило, пришлось досчитать до пяти, чтобы продолжить, а голос срывался: – Он требовал, чтобы все ведьмы и колдуны покинули земли Альбиона.
– Людям свойственно заблуждаться.
– Я… мне… я не собираюсь заботиться о его комфорте! – я подскочила, и опрокинутая чашка покатилась, горячий чай растекался по столешнице. – И изображать радушную хозяйку перед этим уродом тоже не буду!
Хэлиш тёр подбородок, зрачок ненормального левого глаза расширился и пульсировал. Меня передёрнуло, отвернувшись, я продолжила говорить тише и ровнее:
– Не смогу находится с ним в одной комнате и не сделать… чего-нибудь страшного. Это невозможно.
– Кэрри, он изменил свои взгляды, – коротким жестом Каннингэм развеял чай.
– Плевать! Это из-за его проповедей Адам Смит пришёл с бомбой в детский садик. С бомбой. Против детей, – голос дрожал сильнее, я навалилась на стол, сказала – выдавила сквозь спазмы – в веснушчатое лицо Каннингэма: – Вы забыли, что в том взрыве погибли мои родители, брат, и чуть не погибла я?
Каннингэм не отвёл уверенного взгляда:
– У Тоунсенда дочь – ведьма. Узнав о её сущности, он несколько часов провёл, раскачиваясь, как сумасшедший, и бормоча, что бог жестоко покарал его за тщеславие и грехопадение. Но в итоге решил: это не кара, а указание правильного пути, и дочь – знак, что ведьмы и колдуны не зло.
Я расхохоталась: было так странно, легко и горько. Каннингэм откинулся на высокую спинку стула. Хэлиш покачал головой: