Страница 58 из 164
– Как Шарлотта в это ввязалась?
– Невнимательность при выборе знакомых, – Алоис устало потёр лоб. – Она хотела забыться, вела себя, как мотылёк, а на каждого мотылька найдётся огонь. Богатство её мужа сделало её лакомой добычей.
– Ты её в это втянул?
– Да.
– А как ты оказался в той компании? – лучше сосредоточиться на его делах, чем на своей вине, на царапавшем сердце чувстве безысходности. – Как связался с нелегальными фонтисами?
Он ответил с горькой иронией:
– Был невнимателен при выборе знакомых.
– Это я уже слышала. Расскажи подробнее, – я постукивала пальцами по бутылке. – Они знают о твоей сущности?
– Действительно просто неудачные знакомства, – он провёл ладонью по волосам, расправил их.
– Так просто? – не верила я. – На пустом месте?
– Мне нужны были деньги. Большие деньги.
– Зачем? – я смотрела на нарисованный огонь, пожиравший нарисованную ведьму.
– В Альбионе мы оказались одни, – он потёр брючину, стирая невидимую грязь. – Мама больна.
– Считаешь нормальным заниматься ради неё контрабандой нелегальных фонтисов?
– Я обязан ей жизнью.
С другой стороны, действительно обязан, и раза два. Свою маму я почти не помнила, но ради её возвращения пошла бы на преступление. Всего лишь миг представляла такую возможность – а внутри всё задрожало, слёзы навернулись.
– Если попадёшься, суд вряд ли сочтёт это смягчающим обстоятельством, – звонко добавила я.
– Ничего страшного, – уголок его губ приподнялся, – сбегу.
– Оригинальный образ мыслей для преподавателя Законов общества.
– Нарушение законов – моя профессия, – театрально уверил Хэлиш. – Я должен их знать.
Я невольно улыбнулась. Мы снова помолчали. Вспоминать то, что вспомнила, не хотелось, и думать о том, что было бы, выживи мама в том взрыве тоже, и я спросила:
– Виктора ты с ума свёл по просьбе Шарлотты?
– Не совсем, – Алоис помедлил. – Шарли была невестой Виктора…
У меня опустело внутри. Он продолжил:
– Его отец её захотел и пригрозил лишить Виктора наследства, если они поженятся. Виктор был готов к бедности и лишениям, Шарли – нет. Она надеялась, что Виктор простит измену, а он заупрямился. Вот она и дурила. Опекунство над сумасшедшим было идеальным с её точки зрения выходом: он не мог работать на опасном поприще рыцарства и оказывался в полной её власти. Но у нас с Виктором сложные отношения…
– Он пытался тебя убить, – вспомнила я.
Хэлиш брезгливо поморщился:
– Да, не нравимся мы друг другу. Так что я… увлёкся, а потом Шарли погибла, и я позволил себе подержать его на лечении немного дольше.
И мне стало так обидно за Виктора: попасть в сумасшедший дом из-за прихоти Шарлотты! Держать его там лишь из неприязни!
– Это подло.
– В нашей с ним войне не было места благородству.
– Понятно, – я скривилась. – Мужские игры.
– Да.
И снова молчание – вязкое, сближавшее. Меня клонило прижаться к плечу Алоиса, ощутить его поддержку – даже сердце обмирало от желания. Я вздохнула:
– Жаль, ты не бываешь таким милым всегда.
– Зачем? – Алоис вопросительно на меня посмотрел.
– Любили бы больше… Друзья были бы.
– Друзья… – его губы дрогнули. – К ним привязываешься, а ведь они могут умереть. Ты знаешь.
– Да. Наверное, у тебя их много погибло тогда, в Галлии.
Словно натянутая струна разорвалась, и в ушах зазвенело, сразу стало холодно. Сощурившись, Алоис больно схватил меня за локоть и в мгновение ока выставил за дверь, в холод и тьму коридора.
«Ну ты и дура», – вздохнула Доминатрикс.