Страница 53 из 164
– Нашёл вход, – Поль вынырнул из-за дома позади нас. – Пошли.
– Мы решили вызвать полицию, – жалобно предупредила Геда.
Но у Поля задорно горели глаза – он жаждал приключений:
– Идёмте.
Я первая пошла за ним. Герда неохотно плелась следом. Меня удивила – а нечто неопределённое внутри меня насторожила – открытая калитка.
– Она была открыта? – уточнила Герда.
– Да, – коротко кивнул Поль. – Так что за взлом нас не «подтянут».
Он гордо улыбнулся жаргонному словечку. Мы вошли в неуютно-печальный дворик; дверь в прилепившийся к церкви барак манила незапертостью.
– Фотоаппарат, – шёпотом велела я.
– Я не… – Герда осеклась: сзади слышались шаги.
Дружно побледнев, мы метнулись в барак: темнота, редко какая-то мебель. Я наткнулась на тихо скрипнувший подо мной диван. Герда нашла меня и села рядом, прижалась, дрожа всем телом. Бледный жёлтый свет плеснулся в приоткрытую дверь.
– Сюда, – шёпотом позвал Поль.
Скрипнула отворяемая шире дверь, мы пошли за ним, в узкий коридорчик с тремя горящими лампадами: две двери слева и одна – в конце.
– Склад, – приоткрыв ближнюю, сообщил Поль.
На этот раз шаги раздались спереди, и снова – сзади. Мы нырнули в освещённый лампадой склад – на наше счастье дверь не заскрипела. Послышались приглушённые голоса. Мертвенно-бледная, обливавшаяся потом Герда впилась в рукав Поля. Сердце моё билось в горле. По ту сторону двери ходили и говорили люди.
Склад был небольшим: по боковым стенам полки с запылившейся утварью, противоположную двери стену закрывал большой плакат со сценой Страшного Суда.
Но зачем здесь горит свет? «Надо уходить, быстрее», – завертелось чужое в моей голове…
Плакат качнулся и откинулся в сторону вместе с прикрытой им дверью, из тайного коридора выскочил вертлявый человечек, завернувший голову назад, к собеседнику:
– Вы правы, леди…
Налетев на окаменевшую от ужаса Герду, человечек выронил ящичек. Тот, блямкнув, раскрылся. Все мы оторопело смотрели на вывалившиеся из него чёрные боевые фонтисы – без благословенного церковного креста.
Нелегальные фонтисы.
«Попали…»
Я подняла взгляд – вертлявый человечек тоже: он был испуган не меньше нас. За ним в чёрном мужском костюме стояла высокая очень худая женщина с длинными светлыми волосами. Её фонтис – почти чёрный, без благословенного креста – украшал тонкую золотую полоску ожерелья. Удивление в тёмных холодных глазах леди сменилось смертным приговором.
Эту женщину я знала – не лично, по фотографиям – Кровавая Марго, бывшая леди Дагертвилль. На её совести было с тысячу жесточайших убийств: полтысячи изувеченных трупов обнаружили в имении Дагертвилль, ещё две сотни – по другим её домам, а три сотни убитых уже после объявления об аресте и побеге она оставила поодиночке и группами с презрительными посланиями полисрыцарям.
Всё это мгновенно промелькнуло в голове, и я потеряла способность двигаться. Герда зарыдала. Поль поднял руку с перстнем-фонтисом и с криком схватился за неё – за обрубок руки: кисть с затухавшим фонтисом лежала у ног, расползалась лужа крови. Герда заорала, вместе мы вскинули руки для магического удара, и за секунду до потери сознания я увидела – и ужаснулась – злые глаза Кровавой Марго…
Холодное, болезненное и тревожное бесчувствие.
«Дети, дети, глупые дети, – причитал женский голос. – Ну куда вы пошли? Где инстинкт самосохранения? Где ваш разум?»
«Кто ты?»
«Конь в пальто!»
«Где мои друзья?» – я пыталась шевельнуться, но не выходило.
Мне грустно ответили: «Лучше не знать»
«Где они? Где я? Почему не могу пошевелиться?»
«Полежи без сознания, глупое дитя».
Я была согласна – приходить в себя страшно. Но тревога за Герду и Поля не давала покоя. Я обессилено дёргалась.
«Теперь можно», – отпустили меня после неопределённо долгого бездействия.
Тела я не чувствовала.
– Зостер, чёрт бы тебя побрал! Сюда, скорее, она жива, – донеслось, словно через воду, плескавшуюся воду. – Помоги.
– А я что сделаю? Я не доктор. Я – священник. Могу разве что причастить.
– Аптечку, принеси аптечку – немедленно!
Я приоткрыла глаза: надо мной склонился испуганный Хэлиш, костюм и лицо были заляпаны кровью. Я хотела спросить о Герде и Поле, но не могла.