Страница 158 из 164
«Любовь – уловка для дураков, мой нераспустившийся цветок джунглей».
Я проснулась. И тело, судя по странным, заторможенным ощущениям, было на месте.
– Не могу поверить, – женский голос звучал шёпотом горного ручья. – Ты… ты просто бог.
– Пока нет, – устало отозвался Алоис ещё более хриплым, чем обычно, голосом.
Я приоткрыла глаза. Отсветы огня на потолке были совсем тусклыми, мрак подкрадывался ко мне, касался кожи…
– Кэрри, давай, надевай на неё регалии и уходим.
Я вздрогнула, но обращался Алоис явно не ко мне. Я закрыла глаза, притворяясь спящей, прислушиваясь к разговору и тягучим ударам сердца, к темноте, что тянулась ко мне со всех сторон.
– Оставишь её здесь, так? – недоверчиво уточнила женщина своим приятным, ласковым голосом.
– Почему нет? – сипло отозвался Алоис. – Выход она найдёт, власть её вынуждены будут принять, раз регалии её признали. Не хочу быть на территории королевства, когда она получит возможность отдавать приказы армии.
– Понимаю, – проворковала женщина. – Но это так… странно. Она же легенда, первая королева, основательница. Я с молоком матери впитала уважение к ней, и теперь, оказавшись лицом к лицу, бросаю одну, беспомощную…
В голосе Алоиса появилась злость:
– Она не беспомощна. Кэрри, поторопись.
– А с ней что делать?
– Возьмём с собой, – слова зазвучали глуше. – Не хочу портить ей жизнь ещё и обвинениями в незаконной телепортации.
– Хорошо, – мягко согласилась женщина.
Похоже, таиться не было смысла, и я широко раскрыла глаза, приподняла удивительно лёгкое тело на локте. На Алоисе был тёмный плащ, и влажные волосы рассыпаны по плечам прядями серебра. Напротив него, тоже в плаще, стояла смуглая шатенка. Она смотрела на распростёртое у её ног, прикрытое лоскутом цветастой ткани тело с россыпью медного цвета кудряшек, скрывших от меня лицо. Но миловидная шатенка лицо явно видела, и её подбородок был упрямо выпячен вперёд, пухлая губа закушена в раздумье.
– Она красивая, – задумчиво произнесла нынешняя королева ведьм, которую звали, как и меня, Кэрри, в её пальцах тонко блеснул золотой обруч с цветными каплями драгоценных камней, и она, опустившись на колени, надела ожерелье на Доминатрикс.
Статусное украшение вспыхнуло на мгновение, и женщина вздохнула с облегчением:
– Свободна, теперь я свободна, – она улыбнулась так светло, счастливо.
Опустившись на колени, Алоис зарылся трясущимися пальцами в её гладкие, до плеч, волосы, склонился, прижимаясь к губам, увлекая в страстный поцелуй.
Любовь, как в книге и даже из книги, восторжествовала через годы разлуки, вопреки законам и ограничениям магии… Почему же у меня от её торжества слёзы навернулись и выть хотелось?
Мне не нравилось, что мы оставили Доминатрикс в той пещере одну. Просто не нравилось, вопреки уверениям, что она в полной безопасности. Почему я не осталась? Алоис хотел возвращением меня в Альбион заслужить прощение Каннингэма – вот что он хотел, а я боялась неприятностей с инквизицией из-за нелегальной телепортации и пошла за ним.
Да и не было у меня причин оставаться: ну делили мы с Доминатрикс тело, но я так измучалась страхами, столько возможностей упустила из-за неё, столько себя проклинала, что, положа руку на сердце, рада была оказаться подальше. А совесть мучила.
Ещё меня интересовало – и пугало! – то, что Алоис откликнулся на имя убийцы Доминатрикс, то, что его львиноголовое кольцо было при нём. Конечно, он мог просто обернуться на зов, но… тут было что-то подозрительное: эти повелители наследовали не только силу, но и души предков? Спросить я не решалась. Да и… не до этого было.
Мы удирали подальше от королевства ведьм. Львица, лев и самка гепарда, все с неудобно дрягавшимися при беге рюкзаками личных вещей. Тяжёлый ароматный воздух джунглей придавливал меня к земле, лапы путались в корнях и траве, и без Доминатрикс я здесь чувствовала себя чужой. Рядом с Алоисом и бывшей королевой – третьей и совсем лишней.
Читанные мной истории были целомудренны, и я оказалась не готова к тому, что эти двое даже в диком побеге станут искать уединения, не предполагала, что, вымолив передышку и всё же решившись вместе с ними искупаться, увижу их вместе. В жидком стекле ловившей блики воды они смотрелись красиво и страшно: жилистая, загорелая бывшая королева резко поднималась и опускалась, впиваясь ногтями в напряжённые плечи Алоиса, овевала его тёмными волосами, опустившись, кусала у основания шеи, целовала и запрокидывала голову, подставляясь под поцелуи. Осознавая сцену, я стояла с бешено колотившимся сердцем. Стоило титанических усилий не вскрикнуть, тихо уйти, не отругать их за бесстыдство.
И всякий раз, отворачиваясь или отходя по нужде, забираясь в воду охладиться, засыпая на редких стоянках, я рисковала обернуться и увидеть их, нагих, жилистых, опасных, в объятиях друг друга, целующимися – просто животные в брачный период! Это раздражало, мучило меня все три дня бега, клокотало внутри жгучей яростью, вспыхивавшей при виде свежих укусов и царапин на Алоисе, засосов на её коже.