Страница 156 из 164
Прикосновение влажного воздуха развеяло чары сна. Сглотнув вязкую слюну, я открыла глаза. По обещанию Алоиса следовало догадаться, что он затащит нас под землю, но разноцветный потолок грота, по которому тёмными багряными цветами стелились отсветы огня, всё равно казался ненастоящим.
Ощущения возвращались медленно – подо мной лежала пушистая шкура, шею тяготило колючее, мелко вибрировавшее ожерелье Доминатрикс.
Огонь трещал мягко, успокаивающе, но сердце заходилось от страха, нервы натягивались.
Большой костёр полыхал в круглом, сложенном из камней возвышении. Алоис в одной набедренной повязке из тёмной ткани сидел на корточках и не сводил застывшего, тёмного взгляда с плясавших перед ним андрогинных фигурок из языков пламени.
Пещера была узкой, но, кажется, длинной – за очерченной светом головой Алоиса она терялась во мраке. Вздрогнув, он повернул своё страшно спокойное лицо, на котором безднами горели чёрные глаза. Огненные фигурки растаяли. Медленно он выпрямился и пошёл на меня.
Вот и попала я в настоящее приключение, но не весело мне, не интересно – хотелось убежать, оказаться на любимом диване и уткнуться в книгу, пусть эти приключения будут у кого-нибудь другого.
Остановившись возле моего ложа, Алоис протянул руку:
– Берта, не бойтесь, я не причиню вам вреда.
По спине поползли холодные мурашки, я попробовала кричать – горло сдавил спазм.
– Не бойтесь, – леденяще повторил Алоис.
По этим от века до века затянутым тьмой глазам невозможно было определить его чувства, зеркало души не работало. Я медленно поползла назад, взрывая густую шкуру онемевшими пальцами.
С таким же каменным, ничего не выражавшим лицом Алоис наклонился и, ухватив меня за запястье, поволок к огню – и неровности пола царапали, раздирали колени, бедро.
– Н-нет, – шептала из меня Доминатрикс. – Не надо… ты не сможешь.
Алоис молча проволок нас мимо огня туда, где на лёгком скате пола белела начерченная речным песком пентаграмма, в центре одного из трёх её кругов были ржавые кандалы на вбитых в камень штырях.
«Он готовился заранее», – вспомнила я, но… кажется, кандалы слишком старые, старее его интереса. И песок – он не просто был насыпан на пол, он заполнял выбитые, покрытые склизким мохом лунки: пентаграмму невозможно было разомкнуть, просто чиркнув по контуру ногой.
Кандалы были и на стенах – несколько десятков цепей с пустовавшими наручниками.
– Где м-мы? – тряслась я.
Безмолвно втащив меня в пентаграмму, Алоис с силой притянул мою руку к полу, и наручник, злобно клацнув, кинулся на запястье, сомкнулся холодно и колюче. Я дёрнулась, ржавый металл больно врезался в кожу.
– Ал-лоис, – Доминатрикс заглянула в его бездушные глаза. – Ты… ты не справишься с потоками магии, не вытянешь их без инструкции: гримуар, тебе нужен гримуар…
И вдруг она поняла, и я вместе с ней: книги, которые Алоис забрал из пещеры – две книги. Две! Дедалиону он дал одну. Вторую никто не видел, не спрашивал, не интересовался даже. Холодея, Доминатрикс сдавленно спросила:
– Откуда он у тебя?
– Ты знаешь, – Алоис, помедлив, убрал выбившуюся прядь с её лба. – Или догадываешься. Но не заметить, не почувствовать основу силы хотя бы интуитивно ты не могла.
Бешено стучавшее сердце рвалось из стывшей груди.
– Ты не сможешь его прочитать, – слёзы хлынули из глаз.
– Я знаю шифр, – и он снова таким знакомым движением убрал прядь.
– Н-нет, – замотала головой Доминатрикс.
– Страсть ко мне – просто давняя привязанность. Радуйся свободе, птица, я открываю твою стальную клетку.
«О чём вы?» – я вглядывалась в его лицо, красивое и жуткое в сумрачном освещении, в чудовищной решимости идти до конца ради… любви?
Сердце замирало, сбивалось с ритма, ужас холодом парализовывал ноги и руки.
«Он наследник Бенегера, – долетали до меня лихорадочные мысли Доминатрикс. – Его отец – он, наверное, был похож на него – та же одержимость, я не позволяла себе задумываться. И… эксперимент, наверное, проводил, начитавшись гримуара запретных практик по усилению… там был раздел о повелителях ведьм. Точно был».