Страница 5 из 18
Искать районную больницу не пришлось, она находилась неподалёку от магазина, где я подрабатывала, и медики были в нём частыми покупателями. Увидев знакомую вывеску, я остановилась на ступеньках поликлиники, испытывая острое желание пойти поздороваться с Яной. Не потому что очень по ней соскучилась, просто до хирургического отделения оставались считанные метры, и моя решимость таяла с каждым, приближающим к нему шагом.
Мне вообще очень не доставало этой черты характера. Терпения и силы воли хватало: я могла без проблем сидеть на любой диете, не выбалтывать свои и чужие секреты, даже отвратительные поползновения Олега сколько могла пыталась пресечь молча, не желая впутывать и расстраивать маму. Но вот самостоятельно принимать серьёзные решения и отстаивать их получалось из рук вон плохо.
Может быть, потому что мне вообще не часто приходилось это делать. Ведь не считая того случая в лесу, спровоцировавшего серию ночных кошмаров, до 17 лет моя жизнь была похожа на ванильный йогурт. У нас с мамой был папа - глыба, монолит, опора, казавшаяся нерушимой. За ним мы были не просто за каменной стеной, а в неприступной крепости. Мама ходила на работу исключительно для того, чтобы демонстрировать новые наряды и общаться с подругами, а все возникающие проблемы папа решал сам, не посвящая нас в подробности, со словами: «Моим девочкам не нужно ни о чём беспокоиться, я сам со всем разберусь».
И когда два с половиной года назад его почти возле самого дома сбил пьяный водитель, рухнула не только крепость, но и весь наш маленький, уютный, тёплый мир.
Мама, обезумев от страха одиночества и свалившейся на неё ответственности, очень скоро нашла отцу замену - суррогат, способный оплачивать счета и оперативно решать бытовые проблемы. К несчастью, им оказался Олег. А я до сих пор, словно находилась в каком-то странном полусне и всё надеялась однажды проснуться в другой реальности, где папа жив, а никакого Олега нет и не было, где всё идёт как прежде, и мне не нужно принимать трудных решений вроде переезда в Теменск.
На этом фоне предстоящая встреча с Гориным была лишь досадной мелочью, но чем больше я прокручивала в мыслях возможные варианты развития событий, тем больше хотелось, чтобы хирурга на месте не оказалось. С другой стороны, тогда завтра опять придётся сюда идти, лучше уж сразу всё прояснить. Не съест же он меня в самом деле.
Направляясь по аллее больничного двора в сторону длинного трёхэтажного белого здания, я невольно вспомнила, как меня привезли сюда девять лет назад плачущую и испуганную настолько, что истерику никак не могли остановить. Я собирала ландыши на границе леса и поля, заблудилась в чаще и провела там полдня, нашли меня уже глубокой ночью. Было от чего трястись и реветь.
До хирургии, занимающей почти весь второй этаж, я добралась без проблем и лишних вопросов, но широкие двери из непрозрачного стекла оказались заперты изнутри. На мой робкий звонок выглянула рыжеволосая медсестра в салатном хирургическом костюме и поинтересовалась целью визита.
- Мне очень нужно поговорить с Игорем Борисовичем Гориным, он занят? - я старалась говорить твёрдо, не позволяя просочиться в голос неуверенности.
- Он всегда занят, сейчас обход заканчивает, а вы по какому вопросу? - уточнила рыжеволосая.
Вспомнив предостережение Жанны, об истинной цели визита я предпочла умолчать.
- По личному, это важно.
- Я передам, но вам придётся подождать до конца обхода.
Я кивнула, чувствуя некоторое облегчение от того, что неприятная встреча ненадолго откладывалась и устроилась на мягкой кушетке, расположенной рядом с лифтом. В другой части коридора находился рентген-кабинет для стационарных больных. Табличка на двери гласила, что он временно не работает. Вероятно, этим и объяснялось безлюдное пространство вокруг.
Ждать пришлось почти полчаса. Я уже думала, что обо мне забыли и собиралась снова позвонить, когда дверь, наконец, распахнулась, выпуская высокого, смуглого, кареглазого брюнета среднего возраста в таком же, как у рыжеволосой медсестры, светло-зелёном костюме. Изучающий меня цепкий взгляд и нос с горбинкой, похожий на клюв хищной птицы, вызывали ассоциации с ястребом, высматривавшим добычу. Борясь с неловкостью, я поднялась и поздоровалась первой.
Он кивнул и, не тратя время на озвучивание ответного приветствия, спросил:
- Вы родственница кого-то из пациентов или сами ложитесь?
- Нет, - с трудом подавила желание извиниться, - я… по другому вопросу.
- По другим вопросам я не принимаю, - сухо бросил Горин, сразу потеряв ко мне интерес.
Он явно собирался уйти. Пришлось вдохнуть поглубже, предъявить новенькое удостоверение внешкорра и признаться:
- Игорь Борисович, я прохожу практику в «Теменских вестях», и мне поручили взять у вас интервью. Может быть, вы согласитесь…