Страница 6 из 18
- Не соглашусь, - отрезал хирург и возмущённо добавил: - совсем обнаглели, уже детей присылают!
Я покраснела и слабо запротестовала:
- Я не ре… Я третьекурсница и мне очень нужен этот материал, а то ведь практику не засчитают…
Самой стало противно от того насколько жалко это прозвучало, надо было всё же послушать Жанну и просто не ходить сюда.
- Бросайте, - холодно посоветовал вдруг Горин, буравя меня мрачным взглядом.
- Что бросать?
- Свой третий курс. Может, ещё не поздно выбрать другую профессию. Эту вы не потянете. Будь у вас журналистская жилка, вы не поленились бы заранее собрать обо мне информацию и тогда бы знали, что таким замечательным человеческим качеством, как жалость, я обделён и давить на неё бесполезно.
Подобного поворота беседы я не ожидала, захотелось хоть как-то оправдаться:
- Я это знала, то есть меня предупреждали. Просто я оптимистка - всегда надеюсь на лучшее.
- Зря. Оптимизм, не подкреплённый логикой - это симптом.
- Чего?
- Профнепригодности, например, - поморщился Горин. - Вы мямлите, смущаетесь, теряетесь, не владеете информацией о потенциальном предмете будущей публикации. Не выйдет из вас журналиста.
А вот это уже было обидно. Очень.
- Я всего лишь хотела задать вам несколько вопросов, а вы мне диагноз ставите!
- Задавать мне вопросы могут только мои пациенты или близкие люди, вы ни к тем, ни к другим не относитесь. - холодно отчеканил Горин. - А если хотите написать интересный материал, такой, чтобы им зачитывался весь Теменск, возьмите лучше интервью у нашего главного врача. Поинтересуйтесь у него, почему свернули койки и сократили часть медперсонала в травматологическом отделении? Когда, наконец, сделают капитальный ремонт в инфекции, где стены и потолки покрыты плесенью? Когда у нас появится новый рентген-аппарат и куда делись деньги, полученные с платных услуг, на которые, собственно, его и собирались купить? Всего доброго, барышня. И не появляйтесь здесь больше, я не всегда так великодушен!
Он ушёл. Дверь щёлкнула, снова наглухо запираясь, а я расстроенная и растерянная, без сил опустилась на кушетку. В душе поселилась странная пустота. Хоть я и злилась на «Скальпеля», понимала, что он всего лишь озвучил мои собственные страхи и сомнения. Ведь не раз приходило в голову, что профессию могу не потянуть, но альтернативы я не видела - ничем другим заниматься не хотелось. Значит, просто нужно проявить больше упорства и доказать прежде всего себе, а затем и Горину (если получится), что я могу стать профессиональным журналистом и писать интересные, злободневные материалы.
Настроившись таким образом на исключительно плодотворную работу, я поднялась и направилась… к главному врачу.
Администрация районной больницы находилась в здании поликлиники. На первом этаже, напротив регистратуры моё внимание привлекло шумное столпотворение медиков и пациентов. В центре внимания была молодая женщина, у которой, похоже, внезапно началось сильное носовое кровотечение. Набежавшие медсёстры оказывали ей помощь, а окружившие их «болельщики в штатском» сочувственно охали и ахали на все лады.
Женщина была невероятно бледной. Кровь испачкала лицо и короткое светло-голубое платье. Но меня особенно поразили её дрожащие окровавленные ладони. Я словно погрузилась в странный транс, в голове сильно зашумело, к горлу подкатила тошнота, перед глазами поплыли цветные пятна. Покачнулась, с трудом устояла на ногах и медленно отступила к лестнице.
Крови я боялась с детства, но в таком ступоре, признаться, оказалась впервые. Понадобилось почти полчаса, чтобы успокоиться, полностью прийти в себя и снова отправиться на поиски приёмной главврача.
Морозов проявленную инициативу не оценил. Едва я успела переступить порог редакции, вызвал меня в кабинет и набросился с упрёками.
- Кто тебя просил соваться к Бродскому! - рычал он. - Это что, акция протеста какая-то? Почему мои указания игнорируются? Инициатива, Лиза, это не то, что взбрело тебе в голову, а то, что одобрил я.
- Но ведь журналист должен уметь принимать самостоятельные решения, - робко вставила я.
- Журналист - да, а студент-полуфабрикат - только после согласования с главным редактором! - сурово уточнил Родион Васильевич. - И я сильно сомневаюсь, что это было твоё решение. Небось, Горин надоумил, шельмец!
Я покраснела - на это возразить было нечего, кроме одного:
- А зачем вы меня к нему послали? Знали ведь, что он откажется!
- Я и представить не мог, что ты к Бродскому попрёшься! А он мне теперь названивает битый час и жалуется на бестактных студенток, сующих нос, куда не следует. Вот, пожалуйста! - мрачный Морозов продемонстрировал мне взорвавшийся трелью простенький чёрный мобильник и принял вызов. - Да, Матвей Сергеевич, не кричи так. Я тебя понял ещё в прошлый раз. Согласен, это просто возмутительно, - «главВред» сделал долгую паузу и сердито продолжил. - Возмутительно короткий список вопросов! Стоило ли отрывать тебя от работы ради такой малости. Поэтому мы его расширим, дополним, пришлём с официальным запросом и, согласно статье 39-ой закона «О средствах массовой информации», ты обязан будешь ответить на него в течение семи дней! А в противном случае, с тебя спросит прокуратура - за неисполнение законодательства. Всего доброго!