Беглянка

Проснулась я от того, что меня укусил комар. Очень больно – в самый кончик носа. Смахнув наглеца и почесав пострадавшее место, я с удивлением обнаружила, что никуда не еду.

Ещё три звонко жужжащих хищника пытались устроиться на коленке. Потянувшись – и, заодно, отогнав комаров – перевернулась, устроившись животом на лавке.

Да, если бы меня не украли, я бы удивлялась и радовалась чудесному похудению: лавка в возке была не так, чтобы широка – три моих ладони или две с половиной мужских – и раньше большая часть меня просто бы не поместилась…

Вокруг было тихо.

Пожав плечами, я выглянула из возка: если никого рядом будет не видно, то – ныряю в кусты и пусть меня там попробуют найти. Я не сомневалась, что Серый меня в обиду не даст.

На большой поляне без всякого порядка стояли возки, лошади были распряжены и паслись неподалёку. Довольно странным было то, что людей я пока не видела…

Тихо перелезла через задний борт повозки и ещё раз оглянулась – на этот раз оценивая какие из кустов будут ближе ко мне. Но, не успела сделать даже двух шагов, как была больно схвачена поверх локтя:

- Куда намылилась, девка? – Боримир цедил слова примерно так же, как сцеживают гадюкам яд.

Как же мне не хватало сейчас Серого! В голове билась всего одна мысль: «Уж волк бы сразу показал кого тут можно хватать за руки…»

Из малинника, в котором я хотела спрятаться, раздался насмешливый волчий тявк.

- Серый! – забывшись, я рванулась на звук.

Но кто бы мне дал это сделать.

Очарование безлюдной поляны исчезло: теперь она напоминала растревоженный муравейник. То тут, то там раздавались густые голоса возчиков:

- Волк, близко!

- Коней держи!

- Микул, помогай, я твоего битюга не удержу!

- Ещё одна полоумная на мою голову! – Боримир ругался сквозь зубы, утягивая меня подальше от кустов.

- Оставь меня, страшилище! – теперь и я начала ругаться, вырывая руку из жёстких пальцев мужчины. – Ищи себе другую невесту!

Боримир толкнул меня в траву, отпуская, и тут же стал медленно и угрожающе наступать:

- Ты, безродная девка, как ты смеешь так разговаривать с Наследником и твоим мужем?

Я поднялась и спокойно, прямо на него посмотрела. Убежать я не могла – на поляне было слишком много его людей, но это не значит, что я собиралась проигрывать: сейчас мы мерялись силой духа, а не крепостью кулаков.

-  У тебя всё есть, зачем тебе я? Едь в столицу, к батюшке – он тебе найдёт жену и родовитее, и покладистее меня. Ей и указывай.

- Бесстыдница! – Боримир взвизгнул, демонстративно засучивая рукава.

- М-м-м, - я, стараясь не показывать страха, наблюдала за его действиями. – А волхву что скажешь? Сам знаешь, мужем и женой нарекают только при добровольном согласии.

Страшно-то как, мамочки! Предки-Хранители, заступитесь!

- А кто сказал, что я буду оставлять следы так, чтобы их заметили? – он криво ухмыльнулся, и, сразу же, наотмашь ударил меня в лицо.

Я неловко попыталась закрыться руками, но – опоздала. Раскрытая ладонь Боримира пришлась по уху. Голова мотнулась, челюсть клацнула… На глаза навернулись слёзы – было и больно, и обидно. Где-то на самом дне души – даже стыдно, поскольку мой батюшка всегда говорил, что драться с заведомо более стабым противником – только себя не уважать.

- Понравилось? Ещё хочешь?

Теперь Боримир стоял надо мной, цепко держа меня за волосы. Уложенная «короной» коса была в два оборота намотана на его кулак, шпильки частью рассыпались вокруг, частью – нещадно кололи мне голову.

«Ани, соберись!»  - я как наяву услышала голос батюшки. Какая-то часть меня плакала и выла от ужаса, какая-то была готова согласиться на всё, лишь бы это всё кончилось. Но я обнаружила ещё что-то: то же ощущение, которое заставило меня потребовать Божьего Суда в палатах императора: пропустить свой страх через себя, как сито – воду, и … выстоять?

Вдох-выдох: я знаю, чем это всё закончится – меня поволокут к волхву. Слёзы катились из глаз сами, но злости и ненависти во взгляде больше не было. Я смотрела на Боримира так, как будто видела его первый  раз в жизни.

Мужчина, пытающийся пышностью одежд скрыть собственную худобу. И это в его-то возрасте! Запавшие, лихорадочно блестящие глаза, что так испугали меня жизнь тому назад. Блёклые и жирные волосы, облепившие череп.

И его мне предлагают бояться? Прислушавшись к себе, я осознала: Константина, басилевса Южной империи, я боялась. Он обладал внутренней силой, цельным видением того, что хотел получить. А Боримира бояться не получается – его картина мира… слабее?

- Что, уставилась, думаешь дырку прожечь? С-собачье отродье!

Вот что было острее всего – так это чувство невероятной лёгкости. Да – меня больно схватили за волосы, да – наливался пульсирующим жаром след от ладони, но я ощущала внутреннюю победу.