Беглянка

 Тем временем вернулся парень с полным котелком воды. Я сделала себе зарубку в памяти: эти двое уже бывали здесь, иначе никак не смогли бы в темноте найти ближний ключ.

 Это было единственное объяснение тому, что молодец вернулся так быстро с водой. Практически сразу после того, как батюшка нашел меня с волчком в лесу, он заказал у нашего мастера-травника семьдесят четыре заговоренных камешка, как раз по числу родников и криниц на два дня пути вокруг. Специальный заговор делал невозможным поиск предмета с помощью любого дара: ни дар общения с землей, ни дар управления воды, ни дар острого зрения или слуха не позволяли заметить камешек и всё что рядом с ним на расстоянии трёх-четырёх локтей. Батюшка знал, что делал: предмет с заговором, брошенный в исток родничка, передавал свои свойства воде и позволял спрятать ручей на расстоянии от одного до трёх дневных переходов — в зависимости от скорости течения.

 Выводы были, прямо скажем, неутешительные: ночью по нашим лесам ходили только охотники и я, ну еще всякие незнакомцы, бОльшую часть которых потом находили загрызенными волками. Всё лучше так найти, чем после того, как у одного корову уведут, у второго — коня, а у третьего — красивую и глупую дочку. Значит, надо по возможности сразу же убегать от них. Вот только чтобы от мужчин убежать, надо иметь преимущество на старте. Собственно, мне же только до ближайших кустов, причём всё-равно каких — я чувствовала присутствие Серого недалеко и была абсолютно спокойна: он меня в обиду не даст.

 — Я сяду рядом с тобой?

 Нда, парень-то не промах. Про таких говорят: "Наглость — второе счастье". Вроде бы вежливо спросил, а сам уже сел и так просительно заглядывает в глаза, с надеждой — мол, не прогоняй меня. Подлиза.

 Отвечать словами на это трудно, поэтому ограничусь недовольным подниманием бровей и поджиманием губ. И отодвинуться от него, само собой. Чем дальше от мужчин — тем проще прыгать в кусты.

 — Меня Мстислав зовут. А тебя как?

 Голос мягонький, руки при себе держит, в лицо внимательно смотрит — не парень, а мечта прямо-таки. Что же я тогда румянец на щеках чувствую? Нет, так дело не пойдет: заалею как маков цвет и прощай моя свобода. Или ещё что-то, в смысле: то, что решил себе забрать этот молодец.

 — Никак.

 Давай Ани, вставай! Встать, развернуться и уйти от этих взглядов подальше! Можно подумать ты никогда не встречалась с девушками, которых вот такие ласковые сначала гладили, а потом обижали! Или не видела подобных подлиз, которые хотели через твои нежные чувства примазаться к богатству твоего же папеньки!

 Нет, встать я не смогла. Ноги стали кисельные, вроде есть, а вроде и нету. И дышать стало тяжело, и по спине такие маленькие приятные иголочки бегают — ждут когда Мстислав рукой их разгонит... Но это значит, что у него дар обольстителя, которым он бессовестно пользуется!

 Так, Ани, главное — не паниковать. И думать в безопасном русле. Я всё могу, особенно то, что может понравится носителю дара... Где же у меня был красивый кулончик? Надо его достать из-под ворота, так можно показать лебединую шею и даже намекнуть на грудь...

 Рука помимо моей воли залезла под ворот дорожной рубашки и нащупала там капельку лунного камня — как раз того кулончика, который я хотела вытащить. И сразу вернулся контроль над моим телом: кулончик был не простым украшением, а дорогим защитным амулетом от ментальной магии. Дорогим — потому что срабатывал от прикосновения и до активации был незаметен для одаренных людей. Вспомнив, как батюшка дарил мне этот кулончик, я непроизвольно всхлипнула — это был первый подарок после смерти матушки.

 Левая рука не лежала без дела — она нырнула в потайной карман путевых штанов — где в ножнах лежал сделанный на заказ метательный нож. Под мужскую руку он был маловат, но и моя ручка — не широкая мужская ладонь, мне с ним было удобно.

 И этот самый ножик нежненько замер напротив печени парня. Дышала я вс ё так же прерывисто, поэтому понадобилось усилие облизать пересохшие губы и начать говорить:

 — Сударь...

 — Да, моя радость? — сразу же отозвался парень. Он был занят поддержанием контроля над моим телом, а амулет создавал иллюзию его полного главенства.

 — Мне прямо неудобно... — нежно начала я; на этих словах он подался вперед, и мне пришлось чуть отодвинуть назад руку — бить без предупреждения насмерть я так и не научилась. — Но за попытку склонить к близости с использованием дара волхвы отправят тебя в каменоломни, лет эдак на семь, а государь добавит еще года три — за принуждение дворянки. Дернешься — получишь нож в печень.

 И посмотрела на него ясным взором, аки синичка.

 Парень замер. Стрый, сидевший достаточно далеко от нас, потихоньку переползал вправо — чтобы костер, который как раз разгорелся, не мешал ему кинуть что—нибудь в меня.

 — Сударь Стрый, оставайтесь на месте, пожалуйста.

 Надеюсь, он сразу поймет, не хотелось бы ему угрожать. Что-то мне подсказывало, что вот именно этому мужику лично мне угрожать не надо от слова "совсем". А договориться миром с ним должно получиться...