Страница 28 из 114
Арелла была готова простоять так до вечера, но прохожие толкали ее в сторону. Велор дергал веревку и недовольно кряхтел; пришлось идти к дому. Ноги стали тяжелыми и едва двигались, потому что заходить внутрь совсем не хотелось.
«Возможно, эти подворотни не такие уж грязные, и можно будет переждать в них какое-то время?» — подумала она, но оказалась у двери раньше, чем сделала выбор.
Какая-то неведомая сила заставила женщину постучать и открыть ее, не дождавшись ответа. Она думала, что увидит книжные полки, столы с колбами и пучки целебных трав на стенах, но в дверном проеме оказалась темно. На ум пришли мысли о норе, однако впереди слева обнаружилось окно, из которого лился тусклый свет. Арелла различила лестницу напротив и стол справа от нее, за которым сидел человек. Судя по резким движениям рук и щелкающим звукам, он что-то подсчитывал на счетах.
Его молчание внушало опасения. Находиться здесь было неприятно, но Велор пошел вперед, громко стуча когтями о деревянный пол. Женщина боялась потерять веревку, потому нехотя побрела следом. Сейчас все зависело от нее, и эта связующая нить дарила поддержку, как если бы они держались за руки.
— Добрый день, — тихо сказала Арелла, когда подошла к столу.
Теперь было видно, что за ним сидел худощавый мужчина в темной котте* и светлой кали**. На лице ярко выделялась щетина, делая его похожим на ежа. Впечатление довершал тонкий нос, что помогло отвлечься от хмурых мыслей. Но ненадолго — мужчина не обратил на нее внимания и продолжал двигать шарики по спицам.
— Я приш… пришла к целителю, — сказала она чуть громче.
Раздалось еще несколько щелчков, и мужчина протянул руку в черноту.
— Десять золотых, если болеет пес — двенадцать, — бросил он и положил перед собой лист бумаги.
Света из окна хватало, чтобы делать записи, чем он и занялся. Послышался скрип пера о бумагу; этот звук словно кричал: «Тебе здесь не рады». Он резал слух и заставлял чувствовать стыд. Как можно было не подумать о деньгах? Арелла растерялась, но сделала еще одну попытку:
— Я хотела только спросить… — Она осеклась, когда мужчина поднял голову.
— За вопрос с вас десять, с пса — двенадцать золотых.
Его голубые глаза холодно блеснули, и женщина отступила назад. Она не могла поверить, что все пропало из-за такой мелочи, как деньги. Их всегда хватало, и это не укладывалось в голове. Может быть, отдать кровь Богов? Нет, камень слишком ценный. Есть еще кулон Велора, но он может разозлиться, узнав, что Арелла рылась в его вещах. Очень разозлиться.
— Ну что? Платите или уходите, а то загородили свет. — В голосе мужчины сквозило пренебрежение.
Немыслимо! Ее, хозяйку города, выставляют прочь. И куда идти? Обратно в вонючие подворотни? Женщина разозлилась и открыла рот, не успев придумать, что сказать. Ей хотелось крикнуть оскорбление, но в памяти всплыл момент, когда она впервые услышала о целителе Фратна: жалобы губернатора города на свое здоровье.
— Губернатор Эвальт прислал меня за лекарством, его спина опять разболелась, — заявила Арелла.
Вопреки ожиданиям, мужчина гадко ухмыльнулся и покачал головой.
— Хватит придумывать. Я знаю всех посыльных губернатора, они не мямлят и не тянут так долго, прежде чем озвучить цель визита. Давай, проваливай отсюда, работать мешаешь.
Он кивнул на дверь и снова принялся за счеты. Арелла ждала каких-нибудь слов или взгляда, но ничего не происходило. Только деревянные шарики стучали друг об друга. Этот звук давил на уши, раздражал, как и бесстрастное молчание наглого служки. Да как он посмел сказать ей «проваливай»?! Еще и таким приказным тоном!
От злости стало жарко. Глубоко внутри появилась дрожь, которую необходимо было выплеснуть. Не думая, Арелла схватила счеты и с силой швырнула их об стол.
— Я сказала, что меня прислал губернатор, что непонятного? — крикнула она, чувствуя облегчение.
С ним пришло и раскаяние — что теперь будет?
— Ах ты!..
Мужчина приподнялся, но громкий рык заставил его сесть обратно. Велор поставил передние лапы на стол и обнажил клыки. Он не переставал рычать, а зубы грозно поблескивали в полумраке.
— Убери его! — взвизгнул служка и закрылся руками.
— Где маг?
— Наверх, первая дверь...
— Идем, — сказала Арелла и потянула за веревку.
Ей стало жалко трясущегося мужчину — он просто делал свою работу. Но выбора не было, потому что время поджимало. Вдвоем с Велором они поднялись наверх до первого лестничного пролета и оказались перед закрытой дверью. Лестница уходила вправо и исчезала в темноте, будто в портале. Казалось, что оттуда может послышаться стон или высунуться костлявая рука с длинными когтями. Арелла ждала этого и не могла отвернуться. Она на ощупь отыскала дверную ручку и толкнула ее, надеясь сбежать от темноты, которая становилась все чернее и опаснее.
Глаза обжег яркий свет, и почувствовался запах трав. Горький и удушливый, вызвавший отвращение: он ассоциировался с болезнями, зельями и мерзким вкусом на языке. Тело охватила слабость, как при простуде, и Арелла зажала нос ладонью. Она огляделась и увидела небольшую комнатушку, заполненную легкой дымкой. Справа и слева были окна, а стены закрывали полки, забитые склянками. Некоторые из них стояли пустыми, другие хранили разноцветные жидкости и порошки.
Велор сделал несколько шагов вперед и уставился на потолок. В его центре светящиеся желто-зеленые линии образовывали шестиконечную звезду. Внутри ее испещряли мелкие закорючки, руны, точки… секреты колдовских искусств оберегались пуще золота, и Арелла не понимала их значения. Но символ манил скрытой силой, которая чувствовалась так же явственно, как и запах в комнате. Так она и стояла, пока не заметила, что полки напротив двигаются. Склянки засверкали, и женщина отскочила назад, но вскоре поняла, что это открывалась скрытая дверь. Из-за нее показался низкорослый мужчина средних лет, с худым лицом и густой темно-русой бородой. Она достигала груди и будто заменяла волосы на голове, которые росли только на висках.