Страница 48 из 65
…Под такие рассуждения Аня умудрилась накормить Ирвана завтраком (тем, что осталось от ужина…), приготовить новый костюм (просто вытащила из шкафа, а вчерашний отправила в корзину с грязным бельём), и, поцеловав на прощанье и посоветовав - «Побольше самоуверенности – ты, вообще-то, начальник, пусть и не самый главный, а не так – погулять вышел… А у нас на родине говорят так: «Начальство не опаздывает – начальство задерживается!», отправила на службу, а сама занялась так ненавистной ей раньше домашней работой.
Именно «раньше» - ещё живя с мамой, Анюта всеми правдами и неправдами отлынивала от надоевшей обязанности «канифолить паркет» и вообще, чтобы «всё как у людей» было. Закономерным итогом ненависти к уборке стала … Анютина аккуратность (особенно заметным это стало тогда, когда они с дочкой стали обживать свои пространства, где никто не зудел над ухом и не шипел в спину…) – всё согласно знаменитому постулату про лентяев: «Если работа должна быть выполнена быстро – поручите её лентяю. Он сделает всё быстро – чтобы осталось время на себя, любимого, и качественно – чтобы по два раза не переделывать…».
И Аня с Иришкой, спокойно разделив обязанности, прибирались пару раз в неделю, готовили когда захочется (а не захочется – и «бомжпакетов» поедим…) и устроили очень уютный мирок женской взаимовыручки по принципу «Поможешь – спасибо. Не хочешь – не надо – пожалуйста, занимайся своим делом…».
А уже здесь, у Ирвана, Анюта прочувствовала извечное желание любящей женщины «накормить и обогреть». Правда, желание периодически было придушиваемо женской мудростью «лучшее – враг хорошему», но, оклемавшись, вновь принималось за подрывную деятельность…
Вот и сейчас, пробежавшись с веником и влажной тряпкой по жилым помещениям (нежилые Анюта решила благоразумно не трогать), женщина летала по кухне, сочиняя очередное блюдо.
«Сочинять» обеды и ужины Анюта научилась от Ольги – ещё одной её подруги. Правда, в отличие от «девчонок» - одногодок, с Ольгой их разделяло достаточно большое количество лет, но неунывающая женщина (дважды бабушка, но фиг ты это скажешь, глядя на внешний вид!) не «отётивалась», писала стихи, рассказы и всегда делилась с Анютой чем-то новым на нечастых посиделках за чаем. И как-то, вытащив из духовки кастрюлю с настаивающимся там овощным супом, проделамировала: «Да – я поэт, я сочиняю, И пусть мир холоден и груб – Я сочинять не уставаю! Сегодня… сочиняю суп!».
И Аня, раньше строго придерживающаяся рецептуры при готовке, тоже стала «сочинять» вкусности для родных и близких (и, что самое интересное, «сочинёные вкусности» получались на порядок вкуснее…).
«Сочинив» овощной супчик по Ольгиному рецепту и рисовую кашку, Аня решила отдохнуть и налила себе чаю. Присев за столик и прихлёбывая чай, она расслабилась, поудобней уселась в кресле и вошла в состояние – нет, не нирваны, а какого-то благодушного пофигизма, в котором, оказывается, так легко размышлять о прошедшем…
Через несколько минут, вынырнув из прострации, Анюта, которую впечатлила легенда, рассказанная вчера Ирваном, решила соотнести «устное миранское творчество» с её выпадением в «мир иной, …тьфу ты, параллельный!» и, вспомнив, что Ирван говорил о том, что она попала сюда в первый день слияния лун, задалась целью подсчитать, сколько же она точно находится в Луаре.
Как она запомнила из рассказов Ирвана, слияние лун – или сезон цветов – длится шестьдесят дней (миранцы, честно говоря, очень конструктивно отнеслись к созданию календаря – вместо привычных понедельника, вторника и т.д., они просто фиксировали дату, допустим, «первый день сезона цветов», и не заморачивались с определением места энтого дня в календаре…).
Аня по аналогии вспомнила о календаре и, приговаривая: «Блин, да где ж оно?», отставила чашку в сторону и понеслась на поиски… своей сумки.
Сумка оказалась в коридоре, почему-то полураскрытой, висевшей на вешалке. Аня вынула из неё блокнот с карандашом и календарик, и утащив добытое на кухню, села разбираться с непонятностями.
- Та-ак, гуляли мы с девчонками 15 мая, 16 – в субботу – я выползла за покупками и, навернувшись с лестницы, оказалась здесь. Когда очухалась, на сотовом было четыре нуля, то есть настало 17 мая. Получается я здесь… - женщина задумалась, машинально потирая переносицу, и произведя подсчёты, выдохнула. – твою… кувырколлегию, уже 55 дней, и сегодня на земле 9 июля…
Анюта вновь начала было впадать в депрессию, но сама себя одёрнула и, приободрившись, выдохнула:
- То есть, если сезон цветов, слияние лун, нахождения половинки или как там ещё – это шестьдесят дней, то, получается, когда луны сойдутся во второй раз – вполне вероятно, что откроется проход на Землю и я смогу попасть домой!..
После кратковременного восторга (Аня всегда помнила о дочери, «девчонках», самых близких людях, которые, её, наверное, уже оплакали, но не позволяла себе впасть в уныние и жила, стараясь находить позитив даже в мелочах, но – всегда хотела вернуться домой, к ним…) женщина привела себя в порядок, поплескав в лицо холодной водичкой, и, не вытираясь, набрала себе стакан чистой воды, чтобы прийти в себя, уселась на облюбованное кресло и начала размышлять.
- Домой я однозначно хочу, и попаду, если мне поможет Ирван. А поможет ли он? Может, ему удобнее со мной, такой зависимой, покладистой…
- «Зависимой?», «покладистой?» - мать, это ты про кого сейчас? – включилось ехидство, - Это про Золушку можно такое сказать, но не про себя. От твоего метода «методичного вжёвывания» (данная методика, вытащенная из закоулков инета, была в том, чтобы на любые «непарламентарские» и эмоциональные выражения начальства отвечать со спокойным видом, методично, занудным голосом, словно для агрессивных даунов, повторять свои требования или объяснения в непричастности к каким-то «косякам», в которых тебя обвиняют, до полной «курощаемости» объекта) не один начальник за сердце хватался!.. Особенно когда тебя пробивало на повторное «выяснение обстоятельств»: сколько там раз ты приходила к своему «заместителю офисного планктона», чтобы отпуск выбить летом?.. Двадцать раз? Двадцать пять?