Страница 14 из 65
Учителя впали в амок, потом, отойдя от культурного шока (как оказалось, у них не принято вообще упоминать ТАКОЕ!.. в приличном обществе, а уж дамам…! Моветон!..), извинились и ослабили натиск, но иногда Анюта ловила на себе изучающие взгляды Ирвана, когда тот думал, что она не видит, а уж Пусик вообще пристал, как банный лист к филейной части, с просьбой… продиктовать полный список ругательств её (Аниной, то есть) далёкой родины!..
Тут подошло время выпадать в осадок Ане… Кое-как прокашлявшись от неожиданного сообщения, заставшего её, кстати сказать, с булкой в зубах (обед, блин, не кантовать, не доставать и при пожаре выносить первой - нету у миранцев такового правила, а как жаль!..), Аня, с трудом подбирая слова, оповестила фанатика новых знаний, что без пол-литры такое не выговаривается, а она, пока не выучит язык новой родины хотя бы как пятиклассник, пить не собирается…
Пусик увял, но попыток узнать таинственные «посылы» не оставил – просто отложил. Поэтому Анюта уже заранее представляла, как она где-то через полгода, напившись в дюбель, пытается объяснить трезвому Пусику, кто такая «собака женского рода», и как трёхбуквенное слово с её родины стыкуется с их анатомией… Этого, кстати, она и сама не знала…
***
…Анюта осматривала себя в зеркале, вернее, сиреневенькое платьице, миленькое, миленькое, аж зубы сводит!...
– Неплохо, неплохо, - удовлетворённо мурлыкало тщеславие.
- Ню-ню, - бурчала неудовлетворённость. – Всё равно круче сарафанчика из твоей юности эта «мордель» не будет! Тот был по «самое не могу» и офигительно – жёлтенького цвета!
- Ага- ага, - язвительно добавляла стервозность. – только вот, чтобы влезть в то древнее изделие «китайпаршива» , ей придётся похудеть на пару размеров!..
- Заткнулись все – я – довольна! – высказалась удовлетворённость, и хор голосов замолк
…Ане сделали первый подарок. Ирван непонятно за что вдруг расщедрился – и подарил миленький (по меркам его родины!..) коздюмец… То бишь, платьишко «с барского плеча»… (Аня, представив Ирвана в платье на мужских плечах, минуту не могла отойти от смеха…), дикое, но симпатишное!..
Платье, если абстрагироваться от личности дарителя, до сих пор вгоняющего Анюту в состояние ступора, было в принципе неплохим: снова ампир,конечно, но на порядок выше того серого убожества, в котором она щеголяла до сих пор. Платье нежнейшего оттенка сиреневого цвета фиксировалось под грудью кружевной лентой в тон, а дальше ниспадало приятными складками до пола и… было, мля, почти прозрачным!..
Слава богу, что Анюта не сразу надела подарок на голову дарителю, как собиралась, а пошла проинструктироваться к Арисье.
Оказалось, под эту байду нужно нечто вроде сорочки, да не одной. Тогда оно смотрится прилично!..
…Искомое было обнаружено в той же коробке с платьем – две симпатичного вида тряпочки – одна в пол, вторая до бёдер, но тоже полупрозрачные…
- Их что, заклинило на просвечивающихся тканях? – остервенело ворчала попаданка, путаясь в куче барахла, которую надо было одевать строго определённым образом.
- И откуда, этот долбодятел знает, что именно поддевается под эту выходную тряпку!.. – на автопилоте было продолжила Аня, но тут же спохватилась. – А-а, ну да, о чём это я – конечно знает!.. Такой, скажем прямо, стопроцентный образчик самцастого самца не может просто так простаивать неотт…, в смысле – неиспользуемым!..
Почему-то, при одной мысли о том, что Ирвана кто-то «использует», в груди разгоралось что-то, очень похожее на злость и … ревность!.. Пришлось срочно делать самовнушение, что Ирван, вообще-то – не личная собственность попаданки Ани, а «сам по себе мальчик,свой собственный», и уже давно совершеннолетний, так что имеет право … налево… Кое-как Аня успокоилась, поплескала себе в лицо водичкой и поняла, что одевание пора заканчивать.
Одевшись и заколов волосы в классическую «ракушку», Анюта мазнула по губам помадой и подвела уголки глаз бирюзовым карандашом.
Посчитав облик завершённым, Аня поспешила в комнату, где её ждал виновник переполоха - сегодня состоится её первый выход в свет с Ирваном!..
Ну, «в свет» - громко сказано. Просто прошло уже четыре недели с момента её обоснования в доме Арисьи , и этот сереброглазый гад, при одном взгляде которого почему-то подкашивались ноги и что-то противно трепыхалось в груди, решил, что её – Анюту – уже можно показывать народу. Дескать, связно сказать «добрый вечер» - «лиесс нют», или там «добрый день» - «лиесс литт», и осведомиться о здоровье она сумеет, а знания логарифмов от женщин, судя по всему, здесь не требовали…
Аню, конечно, покоробило такое невнятное приглашение, но - от бобра добра не ищут! – решила согласиться. Тем более, к общению с «гадом» всячески подвигала Арисья, которая оказалась его тётей… или почти тётей…чёрт ногу сломит в миранской генеалогии!..
Анюта решила не заморачиваться причинами, а просто насладиться прогулкой, пусть и со странным, но, что греха таить, соблазнительным мужчиной, по городу.
Город был достаточно большим, имел название Луар, весьма повеселившее Аню, в своё время перечитавшую «Трёх мушкетёров» и проду от г. Дюма – старшого, и считался чуть ли не образцом местной лесопильной промышленности.
Через город текла речка, которую, естественно, называли Луара, что ещё более веселило попаданку…