Страница 46 из 100
И вот она - желанная дверь! Я нажимаю на ручку с замирающим сердцем, и она - ура! - мне поддается, и дверь с тихим звуком открывается. Меня тут же охватывает порыв ветра, который разметывает волосы по плечам. Помню, раньше у меня были красивые светлые волосы до плеч. Они раньше всегда завивались в красивые локоны, которые постоянно было жаль расчесывать, ведь в этом случае они выпрямлялись и взлохмачивались. Однако теперь волосы явно отросли, и доставали бы мне чуть ли не до талии, если бы я их на третий день приезда сюда не обкорнала где-то до уровня лопаток.
Переступаю порог, прохожу по деревянной веранде и спускаюсь вниз. И только тогда понимаю, что иду босиком - неудивительно, но все же как-то неожиданно. Трава мягко пружинит под ногами, где-то вдалеке свое отбивает дятел. Иду, медленно ступая, все еще не доверяя собственным ногам, вытянув руки перед собой - на всякий случай. Конечно, за две недели тщательного ухода и заботы физические силы мои возросли, но никто гарантий не давал, и ноги могут подкоситься в любой момент. Меня ведет запах воды и ее неторопливый журчащий шум.
Помню, у меня еще были голубые глаза. Красивые такие, все ими восхищались, а один поклонник даже написал, что они будто "упавший свыше кусочек цианинового неба". Теперь они, наверное, занавешены пеленой слепоты...
Еще я была высокой и стройной, с ногами от ушей. Даже лучшая подруга Лина часто хныкала по поводу того, что хочет такую же большую грудь и длинные ноги, как у меня. А я еще отнекивалась и говорила, что со всем этим богатством одни проблемы. Однажды я в этом окончательно убедилась - ведь будь я страшненкой вряд ли бы меня затащили в ту машину, с которой все началось... Сейчас, правда, от той роскошной груди у меня не сильно много осталось - голод и желание умереть дают свои результаты.
А вот и вода.
Останавливаюсь на бережку и присаживаюсь на том самом месте, где стою, очерчивая руками местность - вдруг где камешки? Но все под ладонями гладко, поэтому я притягиваю колени к туловищу и обхватываю их руками.
Убаюкивающие волны реки напоминают мне о давно забытой колыбельной, которую мама всегда пела для меня в детстве. Да, в ней порой терялась рифма, да и ритм в основном удавался лишь ей, но именно эту колыбельную я просила ее спеть для меня практически каждую ночь, особенно когда мучили кошмары или бессонница. И через пару минут я понимаю, что сама начинаю нашептывать ее себе под нос, водя пальцами по воображаемому пианино...
«Когда нет пути назад...
Нету выбора останавливать взгляд...
И не знаешь, чего ты добьешься:
Убежишь али собьешься...
Когда кажется, будто конец
Вдруг нагрянет совсем уж нежданно...
Когда думаешь, что столько бед
Не разгребешь ты за тысячи лет...
Тогда просто усни,
Просто глазки сомкни,
Другой день все равно будет проще.
Моя радость, просто поспи.
Глазки свои ты прикрой...
Другой день все равно будет проще...»
Не знаю, почему мне вдруг в голову пришла именно эта давно забытая колыбельная...
- Другой день все равно будет проще... - я улыбаюсь и повторяю последнюю строчку во второй раз.
А затем замолкаю, давая возможность волнам донести мою мелодию другим берегам и другим потерянным девушкам, которые, быть может, тоже попали в беду, как и я. Ветер шелестит между листьями, которые, вероятно, нависают где-то неподалеку от меня, пряча меня в кокон, недоступный чужому взгляду. Андрей рассказывал, что это очень красивое место, похожее на окруженную со всех сторон поляну с рекой посередине, а если пройти чуть дальше, вправо, то можно дойти до какого-то красивого моста, похожего на сказочный...
Что-то меня настораживает, и я тщательно прислушиваюсь. Нет, вроде не слышно никого. Но я отчетливо чувствую кожей чей-то взгляд на себе!..
- Андрей?.. - зову я, вслушиваясь в любой ответ.
А его не следует.
Настороженно поднимаюсь, все еще вслушиваясь в тишину деревьев. Здесь точно кто-то есть!
Настолько быстро, насколько могу, иду в ту сторону, откуда пришла, иногда переходя даже на бег. Колени трясутся, отчего-то онемевшие ноги не хотят двигаться, и вдруг я понимаю, что пальцы правой ноги за что-то цепляются, и я без разбору лечу вниз. Удар, и по моему плечу и локтю растекается сильный жар, будто они горят. Пахнет кровью. Расшибленное плечо и локоть ноют, и я не могу подняться.
- Боже, Карина! - восклицает знакомый голос надо мной, и через секунду меня подхватывают за подмышки и ставят на ноги. - Я тебя обыскался! Зачем ты вышла из дома одна?
Я оставляю его вопросы без ответа, и мой спаситель затаскивает меня в дом.
Едва пятая точка медленно касается мягкой поверхности, я выпаливаю:
- Там около реки кто-то есть!
Парень, до этого момента копошившийся с чем-то звонким, вроде посуды, замер.
- Что ты сказала?
- Когда я была у реки, я слышала, что кто-то был рядом, - я приврала, чтобы он мне поверил. Я точно знаю, что там кто-то был! - Но когда я позвала, он ничего не ответил...
- Я сейчас, - тут же настороженно сказал мой бывший сторож. - Жди здесь.
Я киваю, а затем слышу, что мой смотритель обувается и выходит на улицу.
Что могло так его напугать?
Проходят мучительные несколько минут, когда я не знаю, куда деть свое разыгравшееся воображение, рисующие мне картины, которые все равно не сбудутся.
И вдруг резко распахивается дверь, а я с испугу подпрыгиваю на месте, хватаясь за помчавшееся вперед времени сердце.
- Нас нашли. Срочно нужно уехать, - говорит вошедший Андрей, и его голос меня немного успокаивает. Однако же его слова, наоборот, только дают новую почву для нервов.
Но я ничего не комментирую, лишь покорно жду, пока меня не берут за руку, быстро ведут к машине и садят на ее переднее сидение, пристегивая все ремни.