Пентаграмма семи чувств

Чувствую, как теплая мягкая кожа прикасается к моей ладони, сжимая пальцы на ней. Что сторож хочет этим сказать?

- Идем со мной, - шепчет он.

И встает, потянув мою руку. Я, повиновавшись инстинкту и головокружению от его обещания, встаю за ним. Ноги немного подкашиваются, и поэтому в следующее мгновение я падаю в объятия того мужчины. Как ни странно, они мне были не так противны, как ласки клиентов моего хозяина, я бы даже сказала, что эти объятия были приятными: они напоминали о твердой руке друга и его содействию в неудачах.

Он, поддерживая меня за талию, ведет куда-то вперед. Я осторожно ступаю, стараясь шуметь как можно меньше, и вроде у меня даже получается это осуществить. Слышу шорох и скрип двери – это мой путь к освобождению.

Надеюсь, что если нас поймают, меня казнят. Я не переживу вернуться обратно.

Вдалеке всполошились крысы – давние друзья. Мне хочется с ними попрощаться, но я не издаю ни звука. Только шевелю губами в расставании и улыбаюсь одними уголками рта. Кажется, будто они тоже что-то мне отвечают – слышится какой-то возбужденный шорох. Сторож мягко направляет меня вперед, и я с вытянутыми руками медленно ступаю вперед и вперед. По чуть более глухому стуку своих стоп понимаю, что камень у пола немного другой, чем в моей комнате, значит, я здесь еще не была. Неужели и вправду выходим?

Вдруг рука сторожа резко соскальзывает с моей талии и закрывает мне рот, а сторож резко прижимает меня к стене. Потом я чувствую палец у себя на губах и слышу тихое-тихое «шшш…», похожее на трепетание крыльев бабочки. Где-то впереди различаю еле доступное сопение. Человек.

Руки, сжимавшие мне плечи, отпускают мое тело, и я еле удерживаю равновесие, всеми силами цепляясь за стену.

- Гоша! – окрепшим голосом приветствует мой сторож кого-то.

Слышится шум бумаги.

- Чего надо? – грубый, неприятный, надтреснувший голос слышится откуда-то издалека.

- Павлович сказал, чтобы ты забежал к нему, там какая-то из девушек взбесилась и нужно ее успокоить, - с какой-то жестокой насмешкой произносит мальчишечий голос моего спасителя.

Слышу, как грузная туша поднимается с какой-то деревянной поверхности – наверное, со стула – сердито треская волокнами дерева. Затем шаркающие шаги в мою сторону. Паника охватывает все мое естество, и каким-то неведомым чудом я в последний момент успеваю юркнуть за угол, схоронившись там, будто мышка.

Как только шаги окончательно исчезают из зоны слышимости, до меня доносится облегченный вздох. Я рефлекторно поворачиваю голову в его сторону.

- Пронесло! – словно чересчур сильно переволновавшись, сердце моего сторожа скакало с перебоями. – Я уж думал – все, крышка нам обоим! – поверь, я тоже так думала. – Как ты узнала, что там есть угол?

Я пожала плечами, подавая в его сторону свою ладонь.

- Интуиция.

- Везет.

Он сделал пару шагов ко мне – кажется, я неправильно рассчитала расстояние между нами – и ухватился за мою ладонь, сильно и надежно беря меня за руку.

- Идем, у нас мало времени. Как только Григорий поймет, что я его надул, поднимется такой шум, что любая высокоразвитая сирена позавидует.

Он тащит меня куда-то, а я доверяюсь ему, полностью отдавшись воле моего смотрителя. Идем мы относительно быстро для обычных моих передвижений, но и безумно медленно для беглецов, пропажу которых должны будут вот-вот заметить. Я стараюсь не запинаться, и мне это очень даже удается, однако одного этого недостаточно, и я неловко ускоряю шаг. Сторож не задает никаких вопросов и не давит на меня в выборе приемлемой скорости. Он просто идет с тем же темпом, на который я способна, за что безумно ему благодарна.

Мы двигаемся настолько бесшумно, насколько можем. Я ничего особенного не слышу, и это меня успокаивает – быть может, его план не настолько безнадежен?

- Лестница, - предупреждает меня мой сторож, хотя я уже сама догадываюсь об этом по стуку прыгающих камешков, падающих от моих ног.

Я делаю шаг вперед, и нога ухает вниз. Наверное, лестницы – это самый большой кошмар для слепых. Неуклюже двигаюсь вперед, полностью сконцентрировавшись на спуске и на том, с какой силой смотритель сжимает мое запястье. Один шаг, второй… Постепенно мы преодолеваем, как мне кажется, довольно длинный спуск, однако лестница и не думает кончаться.

- Долго еще? – спрашиваю я.

- Потерпи. Еще немного.

И я иду дальше, ведомая лишь инстинктом и зрением моего проводника. Меня все еще мучает вопрос, зачем ему понадобилось помогать, и почему именно мне? В нашем отделе много девушек, почему он выбрал именно меня?

И тут я слышу их – шаги, сразу несколько пар ног. Они приближаются к нам, они относительно далеко, но через полминуты уже будут здесь – их обладатели бегут, что было сил, и кричат, наводя панику.

- Сможешь бежать? – спрашивает мой смотритель.

Я качаю головой. Что, что, а быстрая скорость мне не под силу была бы, даже если я и была зрячей – слишком истощен был организм, слишком я привыкла к лежачему образу жизни.

- Тогда стой здесь, - командует он и выпускает мою руку.

Я пытаюсь схватиться обратно, понимая, что без нее я долго не протяну, но мои руки хватают лишь воздух.

- Оставайся здесь, - вновь говорит мой спаситель.

Я замираю и в следующий момент слышу, как он практически бесшумно быстро спускается по лестнице. Хочется предостеречь его, но он итак знает, что его ожидает в случае неудачи. Сохраняю тишину, тщательно внимая любым изменениям в монотонном шуме впереди.

Началось. Слышатся звуки драки, битье стеклянных предметов, звонкий стук их капель по полу, хруст, выстрелы. Я вздрагиваю от каждого судорожного болезненного вздоха, думая, что это был мой спаситель.