Атомный чародей

Конечно, оказалось тяжело привыкать к средневековому быту, но деваться было некуда. К бытовым неудобствам он адаптировался, а свободного времени было совсем немного, поэтому скучать не приходилось. Хотя бритье острой бритвой поначалу сильно бесило, как и порезы с раздражениями после этой процедуры. Ведь никакой пены для бритья или бальзама у ведьмаков не водилось и в помине, и вместо этого нужно было горячей водой распаривать кожу лица и потом аккуратно соскабливать щетину острым лезвием.

Центральное место занимали занятия с Трисс, некоторые, как, например, изучение Старшей Речи и ее рун, обязательной для любого чародея дисциплины, проходили совместно с Цири. К слову, у этой тринадцатилетней девочки освоение языка шло в разы легче, чем у парня. Или из-за возраста, или из-за того, что она посещала острова Скеллиге, где язык был отдаленным потомком языка эльфов.

Первое время чародейка и ее «ученик» детально изучили манипуляцию энергией: как ее черпать, как накапливать в организме и вкладывать ее, как держать поток под контролем. Максим был действительно образованным человеком, ведь обычно будущие магики помимо собственно чар проходят курсы анатомии, генетики, натурфилософии, алхимии, политики, истории, астрологии, культуры и прочих предметов, но у ее подопечного был весьма приличный запас знаний, хотя и несколько странных, поэтому, в том числе и из-за его настойчивых просьб, они сосредоточились на теории и практике заклинательного искусства.

Традиционно первым магическим «трюком» было создание шара из света. И уже здесь начались проблемы — он то вкладывал чересчур много, и шар света становился ослепляюще ярким, то слишком мало. Но, к удовлетворению Меригольд, ее первый ученик оказался спокойным, последовательным и достаточно упорным. Ей нравилась нестандартность его мышления, исходя из ее впечатлений, конечно. Максим прежде всего пытался понять скрытый принцип, стоящий за каждым действием, и, надо сказать, удивлял ее. Обычно чародеи, за исключением ученых, предпочитали более ритуализированный подход в обучении, беспрекословно исполняя приказы своих учителей, и так вырабатывался принцип — работает и хорошо. Сама Трисс была скорее практиком, а не теоретиком, и относилась к магии прежде всего, как к инструменту. Парень же удивил чародейку, когда научился менять цвет света, что он называл цветовой температурой. Также по своей собственной инициативе он освоил ведьмачьи знаки, хотя это казалось чародейке пустой тратой времени. По ее убеждениям настоящее волшебство на порядок превосходило примитивные ведьмачьи трюки, но парень аргументировал свое рвение тем, что в критической ситуации каждая секунда на счету, и дополнительные знания лишними не будут.

Другой важной вехой стало изучение теории магической формулы. Каждое заклинание, за исключением простейших, состоит из соматического и вокального компонентов. Каждый жест, каждое слово сами по себе ничего не значили, но были скорее, как Макс это обозвал, мнемонической привязкой к определенным образам, формируемым мысленно. Например, в ведьмачьих знаках, простейшем образце или даже подобии заклинания, загнутый палец обозначал стихию, положение пальцев — направление энергии, а все основное происходило путем концентрации на определенном мыслеобразе и сосредоточении энергии в точке между бровей. Соответственно, чтобы творить заклинания хоть сколько-нибудь быстро, нужно тренироваться и доводить их до автоматизма.

Всего таких точек сосредоточения было шесть, между бровями, в шее, в сердце, в животе, под животом и в паху. Именно от них зависела максимальная сила заклинания.

Многие другие простые заклинания давались ему не без труда, но он был по-ослиному упертым и очень мотивированным, поэтому осваивал их быстро и хорошо мог контролировать их интенсивность и другие свойства. Впрочем, как рассудила чародейка, взрослому и мотивированному человеку, открытому новому, учиться должно было быть легче, чем ребенку, но такие встречаются не слишком часто.

Особенный интерес ее ученик проявлял к молнии, психокинетике, гипнозу и левитации, а также к целительству и порталам. Но если в случае целительства Трисс не была специалистом и не могла научить его ничему толковому, кроме совсем базовых вещей, как очищение ран или контроль над своими эмоциями, то порталы были элементарно опасны для неофита, и она наотрез отказалась даже говорить об этом.

Важнейший акцент в обучении был сделан на изучении законов, обычаев и негласных правил братства чародеев.

Например, конфликты между магиками положено решать через суд совета чародеев, а не в дуэли. Хотя и дуэли были разрешены, но существовали определенные правила и регламент, и они никогда не должны были окончиться смертью противника. Также бестактным было использовать телепатию в присутствии третьего лица или спрашивать собратьев по магии об их возрасте. Другим, но очень важным негласным правилом было не оставлять собратьев по магии в беде.

И абсолютным табу, карающимся страшной смертью через сжигание заживо, была некромантия, использование запрещенных заклинаний, выдача секретов братства посторонним, например, рецепты некоторых эликсиров, как альраунов декокт, останавливающий процесс старения. Тяжким преступлением являлись тайные ученики, за исключением особых случаев, как обретенный исток.

Несмотря на это, многие магики, разумеется, брали себе фактотумов — нелегальных учеников, для разного рода грязных дел.

Органом правления общества магиков были Капитул и Высший Совет чародеев. Официально, задачей Капитула было регулирование норм и принципов использования магии, но через короткое время он стал чем-то вроде правительства. Именно члены Капитула имели последнее слово в решении важнейших вопросов, именно они определяли законы и правила, которому подчинялось общество чародеев.

Совет чародеев в свою очередь был скорее органом исполнительной и судебной власти, они занимались судом над чародеями-ренегатами, кроме особо тяжких преступлений, разрешением споров, помогали Капитулу в исполнении постановлений и решали вопросы со светскими правителями.

Максу, хоть он и знал, чем в итоге все обернется, существование такого органа и законов нравилось. По его мнению, это было разумным и логичным положением дел и шло на пользу как самим чародеям, так и простым людям.

Однако, помимо всех положительных моментов, чародейку раздражала привычка Макса пялиться на ее формы, скрытые одеждой. Конечно, Трисс привыкла к вниманию мужчин, ей это даже нравилось, но надо же и соблюдать субординацию. Поэтому это жестко ею пресекалось: один раз, когда Максим засмотрелся на нее во время лекции, она даже наколдовала ушат холодной воды ему на голову.

«Вот поэтому обычно и не берут себе учеников другого пола», — подумала она.

Кроме занятий они еще проводили время в беседах, и чародейка почерпнула для себя много нового, например, что источником болезней являются микроскопические существа — бактерии, что все сущее состоит из крайне маленьких частиц — атомов, которые к тому же делятся на составные части; что помимо известных ей гормонов, есть еще и другие, а также такая вещь, как нейромедиаторы; она узнала о существовании белков, что клетки тела состоят из более мелких частей, и особенно ей было интересно послушать о ДНК, кислоте, которая на самом деле и кодировала гены, как и многое другое.

Но особенно важной для нее была теория эволюции, и даже не сама теория, а то, что, по заверениям Максима, люди сформировались как вид именно в его мире, из древних обезьян. В это поначалу мало верилось, но его доводы были очень убедительны. Она уже представляла какой фурор произойдет, когда сообщество узнает о мире, откуда прибыли люди в ходе сопряжения сфер.