Страница 12 из 14
По пути домой я осведомила Вениамина Фомича о месте предстоящего свидания, обсудила детали, в общем, женишок у меня был полностью готов, экипирован и во всеоружии.
Однако передо мной стояла ещё одна задача, сложность которой я бы оценила в 6 баллов по 5-балльной шкале: мотивировать Валюшку прибыть на место дислокации точно ко времени, без капризов и лишних вопросов. Впрочем, задачи повышенной сложности — мои самые любимые!
По возвращении Вали домой её ждала я, стоявшая руки в боки, с вызовом во взгляде:
— Валентон, а вот скажи мне, моя дорогая Валентон, а ты вообще купалась в речке?! Ну, вот этим летом? К примеру, плавала там, плескалась? Или, может, хотя бы заходила в воду по шейку? Или ныряла? Или барахталась по-собачьи?
От такого напора Валюшка даже немного опешила, хотя ей это совсем не свойственно:
— Ты хочешь знать, была ли я на речке в этом году? — Ай да Валя, ай да ученица КГБ, ЦРУ и кто знает каких еще служб. Всё верно: если тебя неожиданно поразили вопросом, немного измени его и задай в ответ вопрошателю. Это даст время на обдумывание или, может, даже переломит ситуацию, если собеседник лох. Я не лох. Я ещё сильнее упёрла руки в боки, шагнула навстречу Валентону, выпятила грудь, насколько это вообще возможно с моим размером:
— Валюнчик, ты прекрасно слышала вопрос. Сформулирую его иначе: ты окунала ли своё белокожее и негостанное, изумительное тельце в течение полноводной и прозрачноструйной реки, что заманчиво изгибается в плену зелёных берегов неподалёку от твоей царственной обители? А?
После такой велеречивой фразы деваться моей тётушке было некуда — крыть нечем!
Валюша тяжеленько и тоскливо вздохнула:
— Нет… Да и некогда мне…
— Врёшь, — возразила я. И всё — больше ни слова. Теперь только глаза в глаза и только додавливать! И Валюшка сдалась:
— Ох, ты прям верёвки из меня вьёшь… Ладно, понимаешь, Лёль, — и Валюша снова вздохнула, — ну, не девочка я уже поди… Правильно ты сказала, Лёль, «тельце». Куда мне со своим «тельцем», оплывшим и явно уже дряхххххлым, — последнее Валя произнесла со свистящим грустным выдохом звука «х» и утёрла нос движением руки от локтя до запястья: признак сожаления и печали.
— Валя, ну ты что, ты прекрасна! И твоё прекрасное тельце достойно быть выкупанным. Так что слушай мою команду! Сегодня в восемь вечера приходишь на место, которое я назову. Там кусты, там никого, тем более, в такое время все твои соседки либо телек смотрят, либо лясы точат под семки или горилку. Так что купальничек напяливай, сарафанчик сверху, полотенчик в руки — и вперёд! Как говорится, «заре навстречу». В нашем случае — закату. Я пока туды-сюды, ты поужинай — и в восемь, значит, как штык, ясно?
— Яснее некуда, товарищ командир! Разрешите выполнять, товарищ командир? — Валя козырнула, по-солдатски развернулась и деланно помаршировала — типа исполнять моё указание.
— Вот же етитьский корень, командирша взялась! Эх, вашу мамашу, только вот куда я свой купальник-то заканделябрила, — ворчала Валюша, при этом явно довольная предстоящими приключениями, на которые она сама бы не решилась, не будь я так искусно настойчива.
…Вениамин Фомич был хорош! Молодчина! Принц, не меньше! Чёрные «бруки», отутюженные до блеска, кипенно-белая рубашка поверх полосатой матросской майки и, словно вишенка на торте, — ярко-бордовый галстук-бабочка в крупный белый горох!
— Осспади, Вениамин Фомич, — восторженно запищала я и прижала руки к груди, — и от какого же кутюрье этот ваш сногсшибательный наряд?
— Шанпольхотье! — горделиво сообщил Вениамин и прошёлся индюшачьей походкой передо мной взад-вперёд, словно на подиуме. Красавец, что и говорить! Довершал этот романтичный ультрамодный образ изумительный букетик цветов, небольшой, но красивый, источающий тонкий и свежий аромат.
Пришла пора последних приготовлений, до времени «Ч» оставались считанные минуты. Я расставила добытый в бою розовый гарнтитурчик, задекорировала ветви раскидистого кустарника ярко-зелёным занавесом, за которым и намеревалась прятаться, чтобы оттуда контролировать происходящее на «сцене». Разместила на столе шампанское, бокалы, вокруг накидала щедрой рукой припасённые лепестки пурпурной розы. Получилось всё действительно красиво и гламурно, как любит Валюша, — по высшему разряду!
Мне оставалось только спрятаться, оставив жениха дожидаться свою потенциальную невесту. Я ни капли не сомневалась в том, что всё пройдёт без сучка без задоринки и закончится слезливо-сопливым хэппи-эндом. Но всё же в итоге не обошлось без мелких казусов… ну то есть как мелких… в общем, судите сами.
В тот момент, когда Валюша, вся такая летящая, в удивительно ярком красно-синем сарафанчике, молодая, красивая и радостная, появилась на горизонте событий, то есть в поле нашего зрения, — в тот самый момент внезапно (это случай, когда слово «внезапно» очень уместно и оправданно) в нахмурившемся небе сверкнула не слишком яркая, но весьма убедительная молния.
Растерявшийся Вениамин Фомич вопросительно посмотрел на меня, но я махнула рукой и ободряюще улыбнулась: ничего, мол, не отменяем, действуем, как договаривались! И для пущей убедительности показала знак «отлично» в виде большого пальца. Подумаешь, погода чуток испортилась, что же теперь, давайте все дружно прекратим жениться?!
Валентина, очевидно, заметила наш причудливый и странный ансамбль из розового беспредела, и торжественного, но смущённого соседа, потому что резко замедлила шаг. Но секунд десять спустя она тряхнула головой, словно откидывая навязчивые мысли, и, чеканя шаг, деловито и бодро дошагала до места.