Песчинка

Несмотря на общую атмосферу веселья и радости, главное внимание собравшихся здесь людей и не только было обращено на группу молодых ведьм, среди которых возрастом выделялась азиатка. Не сказать, что внешне она выглядела сильно старше остальных девушек, но всё же было ясно, что она взрослее, она, наряженная в красивые, но довольно простые одежды красно-белого цвета, исполняла танец. До этого момента праздник шёл своим чередом, люди исполняли несложные ритуалы, следуя инструкциям и советам, веселились, чему-то удивлялись, радовались, развлекались и наслаждались ощущаемой в воздухе магией и её таинствами, но в какой-то момент всё замерло – зазвучала необычная музыка и в кольцо свободного пространства проникла девушка. Густые каштановые волосы до плеч блестели в лучах костров, живые карие глаза лучились довольством и странным ехидством, каждое движение азиатки завораживало, завлекало, уносило вместе с таинственным ритмом. Каждый взмах широким белым рукавом вызывал лёгкий порыв ветра, каждый изящный жест веером, расписанным розовыми цветами, разносил сладкий аромат цветов, а шелестящий звон бубенцов на небольшом жезле навевал воспоминание о тёплом дожде. Каждый из присутствующих понимал, что этот танец не может быть просто танцем, ведь в каждом движении чувствовалась некая тайная магия, какая-то совсем простая, но древняя, сакральная. Девушка словно говорила с самой природой, а та отзывалась, и этот «разговор» почувствовали все без исключения, даже огромного роста мужчина с пышной бородой.

Неожиданно лёгким шагом он подошёл к самой границе лужайки, на которой собрались люди и ненадолго затаился в глубокой тени деревьев – он умел это делать мастерски, так что никто его не заметил. Мужчина некоторое время наблюдал за праздником, прислушивался к музыке и голосам людей, но он внезапно нахмурился, когда зазвучала лёгкая мелодия флейты, которую быстро подхватил осторожный голос скрипки, а когда свой танец начала азиатка его лицо перекосило от чудовищной злобы и ненависти. Потянув за широкий кожаный ремень, он легко перекинул на грудь свой огромный тяжелый арбалет, ловко перехватив его правой рукой, пока левую засунул в глубокий карман, послышался звук ломающегося дерева. Довольный тем, что его сигнал отправлен, Хагрид перехватил арбалет поудобнее, старательно прицелился в изящную фигуру, несколько секунд и тяжелый зачарованный болт отправился в живую цель. Лесник даже не сомневался в том, что выстрел не просто удачен, а смертельно-удачен, потому принялся сноровисто перезаряжать своё оружие, чтобы продолжить, однако его взгляд не отрывался от снаряда. Буквально пара секунд и жертву должно было поразить, но вокруг девушки внезапно вспыхнула сфера голубого света, в которой застряла зачарованная линия железа, покрытая кровавыми рунами. Руны ярко вспыхнули алым светом, увязший в свете болт задрожал, к этому моменту Хагрид уже перезарядил арбалет и тут же выстрелил. Второй болт едва не черкнул предыдущий, также застряв в защитном поле. Послышались крики, вопли, музыка стихла на высокой ноте, вот появился первый крик боли, второй, панический голос какой-то женщины, несколько вспышек волшебства – защитного и атакующего, но лесник следил за своей целью, которую он ненавидел всем, чем только можно. Болты бешено боролись, послышался тонкий треск, по голубому полю прошли трещины, полувеликан довольно улыбнулся, его друзья такую его улыбку считали «доброй», в блестящих черных глазах застыло удовлетворение, но в следующий миг он снова источал одну лишь ненависть. Веер в руке застывшей девушки налился оранжевым светом, ярко полыхнул и болты рассыпались пеплом, однако, уничтожив защитную сферу, и в ту же танцовщицу прилетело сразу три огромных стрелы, которые, впрочем, также не достигли цели, рассыпавшись пеплом ещё на подлёте. Хагрид вскидывает арбалет, но в него уже летит яркая стрела света, его лицо искажает гримаса – смесь злорадной насмешки и превосходства. Его цепкий взгляд отмечает каждую стрелу, прилетевшую из леса и нашедшую свою цель, но при этом он не перестаёт целиться в свою, как он предполагал, добычу. Он нажимает на скобу и очередной болт улетает в цель, чтобы встретиться в воздухе с атакой девушки и быть попросту испепеленным. Хагрид не разочарован, он не боится, ведь его защиту не пробить какой-то ведьме с безумно редкими артефактами, но когда летящий к нему луч света вдруг превратился в конус яркого огня, в его чувствах произошли изменения. Вспыхнувший вокруг лесника купол насыщенно зеленого цвета, опоясанный кольцами «острых» рун быстро покрылся змеями-трещинами и начал рассыпаться, что встревожило лесника, а ещё у него появилась мысль обязательно забрать этот артефакт с трупа ведьмы, когда он с ней покончит. Защитный купол рассыпался зелеными искрами, а неослабевающий поток пламени врезался в кокон красного света, окутавшего рослую фигуру полувеликана. Хагрид наблюдал за всем вокруг, потому заметил, как одну из смуглых девушек прошило огромной стрелой и отбросило назад, а магу, что был с ней рядом и довольно прытко отправлял в лес свои заклинания, крупным камнем, запущенным из пращи, смяло лицо. Ещё несколько стрел прилетело в ведьму, но та их будто не замечала, всё ещё указывая в его сторону светящимся веером, а поток огня продолжал атаковать его защиту. Зря, этому артефакту он споил столько крови, что ею можно было бы наполнить целый бассейн, так что полувеликан не волновался по поводу своей безопасности, жаль только, что пока атака не прекратиться, нельзя двигаться, даже отойти в сторону нельзя, не говоря уже о стрельбе из арбалета.

Страсти на поляне тем временем начали принимать более осмысленный характер: первую панику и хаос не удалось пережить больше, чем дюжине ведьм и магов, в разы больше людей было ранено, но те, кто ещё остались целы, взялись за ум и дело. В чью-то светлую голову пришла удачная идея и он использовал трансфигурацию, возведя перед собой каменную угловую стену – благо материала для продолжительной магии хватало прямо под ногами. Вскоре подобные защитные укрытия начали появляться ещё и ещё, а потом и вообще группа молодых ведьм возвела натуральную башенку, в которую начали стаскивать всех, и живых, и мёртвых, просто на всякий случай, а то вдруг кто-то ранен, а не мёртв. Попытки отправить сигналы о помощи пресекались мощными амулетами по древним магическим технологиям, а те, кто в самом начале попытался сбежать с помощью аппарации или порт-ключей стали отличным примером, почему этого здесь и сейчас делать не стоит – кровавый фарш, в который превратилась четверка магов и одна ведьма, их буквально расплескало по верхушкам деревьев. Надёжно защитившись от потока смертоносных стрел, пробивающих магическую защиту, маги получили необходимые мгновенья передышки, это позволило не только перевести дух, но и собраться с мыслями, чтобы контратаковать. Момент, когда враг решил сблизиться, а маги и ведьмы, во всех смыслах способные воевать, распределили роли в новопридуманной тактике, странным образом совпал, а потому кентавры, решившие, что люди будут только обороняться, совсем не ожидали слитного залпа пусть из всего лишь пяти, но «авад», разом проредивших стадо полулюдей. Ещё четверо людей держали мощные щиты – родовые секреты бывают очень разных направлений, потому не нужно удивляться тому, что сперва десяток светящихся кровавыми рунами стрел увязли в каком-то фиолетовом «желе», вызванном пожилым лысым мужчиной, а когда в людей метнули шесть коротких копий, те, по взмаху палочки седой тощей ведьмы, вдруг пронзили своих же хозяев. Четверо стариков-защитников творили магию, которой на землях Британии никто уже давным-давно не видел, а их защита порой заставляла молодёжь, наблюдавшую за ними, покрываться мурашками. Не менее удивительной магией пользовались и «атакующие», особенно выделялась самая обычная с виду ведьма, такую на улице встретишь и не запомнишь – ничего выдающегося в плане внешности не было, но вот от её магии люди порой буквально зеленели. Она колдовала не много, реже остальных, но каждый такой удар оказывался определенно-смертельным, её товарищи били более привычной магией, «авадами» ударили только в самом начале из-за повышенной энергозатратности ими почти не пользовались, но многие заклинания отклонялась защитой полулюдей, и чтобы уничтожить врага приходилось очень постараться, выложиться. А вот эта ведьма каждый раз выбранную цель уничтожала, пусть и реже. Долгое чтение заклинания на рыкающем языке, вычерчивание волшебной палочкой символов в воздухе и вот вокруг кентавра лопается защита, вспыхнув зеленоватыми искрами, а самого его полосует глубокими ранами, во все стороны брызжет кровь, существо ревёт от боли, падает на землю, сучит ногами, но ничего поделать не может. Раны быстро расширяются и углубляются, пока кентавр не распадается на несколько неравных кусков. Ещё шепот и взмахи палочкой, тёмно-алый щит закрывает ведьму от копья, она заканчивает своё колдовство и указывается на разрубленный труп кентавра. Плоть начинает шевелиться, жутко и противно, тошнотворно, чернеет и буквально стекает с костей, чтобы в следующий миг в виде сгустков отправиться в двух полулюдей, на которых указала ведьма. Черные сгустки расплёскиваются по мощным лошадиным бокам, а существа тут же начинают голосить от боли – их тела стремительно разъедало, превращая сильные мышцы и кости в однородную черную жижу. Несколько секунд и полулюди затихли, пока чёрная жижа продолжала растворять их плоть. Ещё два копья понеслось в ведьму и несколько стрел, но их сдерживают либо отбивают обратно «щитовики», сама же женщина продолжала своё колдовство, ведь ей было ради кого стараться – семилетняя дочь сейчас находится в «замке» за её спиной, и если Мэрри не уничтожит этих тварей, то твари уничтожат её последнюю родную в этом мире кровь.