Эффект бабочки

Вчера было как-то не до уборки. У Натальи случилась истерика, Глебу пришлось уйти, а Настя с Андреем на вечер снова стали детьми, вновь переживая события семилетней давности.

Закрывшись в спальне, Настя направилась к кровати, повалилась на нее, уткнувшись лицом в подушку. Хотелось завыть, а потом снова расплакаться, но сил не было. Она могла дышать... Похоже, все. Больше ничего.

 

***

Наталья слышала, как Настя проворачивает ключ в замке, бросает сумку на пол, проходит мимо гостиной. Проводив дочь взглядом, она не нашла в себе сил на то, чтоб подойти.

Что сказать? Как утешить? Нужно утешать или подбадривать, поддерживать? Какие слова говорить?

Молодец, дочь, что порвала с убийцей собственного отца? Или жаль, дочь, что связалась с ним? И как только тебя угораздило?

Наталья понятия не имела что делать, а потому просто сидела и смотрела на голубой экран. Андрей где-то на кухне гремел посудой. Кажется, решил, что им не до обеда, а накормить своих женщин все же обязан. Наталья улыбнулась бы такой заботе, но забыла, как улыбаться.

Когда увидела на пороге своего дома Северова, чье лицо до сих пор иногда становилось перед глазами, обо всем забыла. Только боль, вроде бы упавшая на донышко души, вновь поднялась волной.

Он изменился за эти семь лет. Повзрослел, тогда ведь был совсем еще пацаном. А теперь – мужчина. К несчастью, мужчина, в которого влюбилась ее дочь. Наталья ведь помнила, как Настя каждый раз бежала к телефону, как светилась, возвращаясь со свиданий с ним. И как теперь быть? Кого она теперь ненавидит? Себя, его, ее, судьбу, провидение?

Стоило лицу Северова снова встать перед глазами, как в груди Натальи разливалась ярость, а еще немного удовольствие – она же видела, как он удивился, не меньше, чем она. А когда понял... Это жестоко, особенно по отношению к собственному ребенку, но женщина надеялась – он успел влюбиться в Настю. Влюбиться настолько, чтоб теперь чувствовать хотя бы капельку той боли, которая досталась когда-то ей.

Лежавший рядом на диване телефон закричал. Звонила Антонина.

– Наташ, ну что? Почему вы трубку не берете-то? Договаривались же, что созвонимся, как проводите гостя. Я вчера ждала еще, потом подумала, что вы засиделись, вот решили меня и не будить. Сейчас уже обеденное время, а от вас ни ответа, ни привета...

– Это был Северов, Антонина Николаевна.

– Что, Северов? – на том конце провода замялись. – Какой Северов?

– Настин Глеб – это Глеб Северов. Тот самый.

– Господи...

Ей всякое приходилось видеть на своем веку, но к такому она была точно не готова. А если не готова она, то что уж говорить о Настеньке?

– Наташ, бери билет для Насти. На сегодня или на завтра. Пусть едет ко мне, я ее встречу.

– Хорошо, – Наталья согласилась, тут же чувствуя облегчение. Это сложно признавать, но она понятия не имела, как помочь дочери, а Антонина... Она мудрее. И злость не путает мысли, она что-то придумает. Обязательно придумает.

 

***

Когда Наталья вернулась с вокзала, заполучив билет на имя Анастасии Веселовой на завтрашний поезд, в квартире было все так же тихо и неуютно. Почти как тогда, когда не стало Володи.

Андрей сидел на кухне, гипнотизируя взглядом тарелку с супом. Сам же приготовил, а есть не мог. Дверь в Настину комнату была плотно прикрыта.

Наталья сполоснула руки, села рядом с сыном, проследила взглядом за тем, как тот поднимается, берет с сушилки глубокую тарелку, зачерпывает суп, ставит перед ней, дает в руки ложку.

Женщина послушно начала есть, а он смотрел. Очень по-взрослому, так, что захотелось поежиться.

– Знаешь, я его тоже не узнал. Хотя вроде же видел в детстве. Он когда на порог ступил, я подумал, что нормальный мужик... – кулаки парня сжались. – Почему его не посадили? – во взгляде Андрея пылало непонимание.

– Следствие выяснило, что за рулем был не он.

– А ты думаешь, что он?

Наталья пожала плечами, гоняя по тарелке кусочек моркови.

– Я думаю, что благодаря влиянию его родителей, они легко могли переложить вину на того, который погиб.

– А может, нет? Может, действительно...

– Какая разница, Андрей? – Наталья почему-то вдруг разозлилась. – Это не вернет тебе отца, они оба виноваты. Оба были там...

– Настю жалко, – парень опустил взгляд, практически прошептал.

Ему было сложно принять случившееся, осознать, как жизнь извернулась подобным образом. А стоило подумать о том, каково сестре, становилось совсем тоскливо.

– Я купила ей билет, завтра Настя поедет к бабушке.

– Хорошо.

– Если хочешь, можешь с ней...

– Не хочу, – Андрей мотнул головой, уверенно глядя в глаза матери. – Я тут останусь, с тобой. На случай, если он снова явится. Не хочу, чтоб ты с ним разговаривала.