Диамант

— Назвалась Татьяной Георгиевной Печкиной… Директором и владелицей фабрики.

— И что ей надо было? — не унимался он.

Если Жанна Марковна хочет получить свои пять тысяч, то теперь должна, просто обязана рассказать ему все от начала до конца.

— Сейчас, — гадалка полезла в стол и вынула на свет потрепанный ежедневник. — Татьяна была…

Она долго перелистывала страницы.

— Вот… — она пришла ко мне в первый раз почти два месяца назад. — Но убежала обидевшись. А потом вернулась — тихая, смирная.

— Хороша актриса, — протянул Виталик.

— При чем здесь актриса? — не поняла его Жанна Марковна.

— Да так, — отмахнулся от нее Виталик.

Его мысли заняты были совсем другим. Его подставляют — он это почувствовал, на такие дела у него была чуйка. Только поэтому еще жив. Но кто и зачем? Или все-таки паранойя? А, может, не его подставляют, а Танечку? Только как-то очень сложно. И посоветоваться не с кем. Тамаре Павловне, как и всем прочим, он не сможет рассказать о себе и толики, чтобы настроить и ее на откровенность.

— Значит, эта приходила? — Виталик ткнул пальцем в фотографию Оленьки.

— Она самая, — уже более уверенно подтвердила Жанна Марковна. — У нее на подбородке едва заметный шрам, — улыбнулась гадалка. — Видимо, упала в детстве. Я когда беседовала с ней, на него все время смотрела — при освещении лица снизу его хорошо заметно.

«А вот это радостная новость!» — чуть не завопил Виталик.

Теперь и он наверняка будет знать, кто все же ходил к гадалке.

Рассмотреть вблизи Танечкино лицо для Виталика не составило никакого труда. Буквально на следующий день мамочкины программисты сдали ему пробную версию сайта для обкатки. С этой радостной новостью он помчался в кабинет своей начальницы. А дальше уже, что называется — дело техники. Они сидели рядышком, смотри не хочу на все родинки и шрамики девушки, и по очереди, отбирая друг у друга, водили мышкой, чтобы проверить ту или иную новые функции сайта фабрики.

Все остались довольны — Танечка сайтом, Виталик осмотром ее лица.

Что же, прекрасно, осталось осмотреть Оленькино лицо. Провалиться и не жить. Если даже он увидит шрам на подбородке девушки, что это ему даст? Ровным счетом ни-че-го. Нет, тут не прав — значит, это именно Оленька зачем-то приходила к Жанне Марковне. Ну не в самом же деле, что снимать венец безбрачия? К тому же не свой, а госпожи Печкиной, выдавая себя за нее.

Стоп! Виталик даже замотал головой.

— Что-то не так? — насторожилась Танечка.

— Все хорошо, просто отлично, — Виталик снова помотал головой. — Переговорить с программистом надо кое о чем. Например, мне не очень понравилось, что при увеличении можно рассмотреть лицо модели в наших образцах, а не сам образец. Это не есть хорошо.

— Почему же? — удивилась Танечка. — Пусть смотрят и думают, что мы очень богатая организация, раз можем позволить себе нанять таких красоток и заставить их дефилировать в нашей рабочей одежде. Я бы еще мальчиков наняла, чтобы продажу комбинезонов для рабочих увеличить.

Виталик тихо хмыкнул и прикрыл нижнюю часть лица рукой, чтобы спрятать улыбку. И зачем Танечке ясновидящая с ее бреднями? Со своими деньгами, а он теперь был уверен, что у Танечки они водились, она могла иметь такого мужа, какого захотела бы. А если не она посещала Жанну Марковну, то и на Виталика не смотрела, как на потенциального жениха. Но он-то, Виталик, об этом не знал и даже не догадывался и весьма активно принялся за Танечкой ухаживать, словно он тот принц на белом коне, которого всю жизнь ждала девушка.

В сущности, почему бы ему с Танечки не переключиться на Оленьку? Сусликов — ничем не хуже, чем Хвостов. Виталик чуть не расхохотался. Эх, бросить бы все, да махнуть в Урюпинск. Но там в карты не играют, а без них он закиснет. Итак, целый год только сам с собой да с компьютером. Он прошел долгий путь от мелочи на кухонном столе, когда отец первый раз выложил колоду на стол. Но тот был любителем — с друзьями расписывал пульку или проигрывал в покер рублей двести. Та же мелочь на столе. А покер — очень зрелищная игра, когда идет на те деньги, которые в левом кармане.

— А разве это не так? — спросил Виталик, хитро прищурившись. — Разве фабрика не приносит хороший доход?

— Приносит, — нахмурилась Танечка.

Она уволила бухгалтера, когда та заявила ей, что на выручку от проданных товаров можно на Канары поехать. После этих слов женщина у нее больше не работала — ее дело документы обрабатывать, а не чужие деньги считать. И прошлого зама не стала держать, когда тот стал не намекать, а открытым текстом стал требовать проценты с дохода.

 — Прибыль не только на бумаге, но и на деле, — произнесла она твердым голосом и стала ждать ответных слов от своего заместителя.

— Тогда пусть смотрят на красивые лица моделей, — согласился Виталик, — и завидуют. Это я про конкурентов. А пот потенциальным покупателям надо подавать товар лицом, поэтому я все же попрошу, чтобы были видны образцы, строчки, карманы и прочее.

— Как скажете, — согласилась Танечка. — А я все же оставила бы моделей.

— А давайте, — рассмеялся Виталик, — мы девочек все же разденем и рассмотрим их одежду отдельно от них, а мальчиков оставим одетыми, чтобы их тела в комбинезонах рассматривали наши покупательницы.

— Давайте, — улыбнулась в ответ Танечка. — Мне понравилась ваша мысль. Так мало на улицах хорошо сложенных мужчин, среди парней еще попадаются интересные экземпляры. А чуть за тридцать и сразу пивной животик. Хоть шей для них спецодежду с учетом анатомических особенностей.