Диамант

— Одну минуту, — остановил рассказчицу Виталик. — Почему Лизонька стала выдавать себя за Оленьку?

— Ну, это совсем просто, — рассмеялась Тамара Павловна. — Ольга Фролова — сценический псевдоним девушки.

— А Елизавета Фролова разве плохо звучит? — Виталик недоверчиво посмотрел на женщину.

Или он чего-то не понимает?

— Человека с таким именем и фамилией не существует, — хмыкнув, заметила Тамара Павловна. — У Лизоньки весьма неблагозвучная фамилия, поэтому она и взяла себе простой псевдоним.

— Дуракова, что ли? — фыркнул Виталик.

Ему тоже нынешняя фамилия не очень-то нравилась. Прежняя была гораздо интереснее. У него тоже теперь сценический псевдоним? Нет, картежный. Хотя теперь это его настоящие имя и фамилия согласно паспорту. Женится на Танечке, станет Печкиным. Вряд ли она захочет взять его фамилию. А при разводе не станет снова менять на «девичью». Вот зачем, спрашивается, ему эта женитьба? Денег у него куры не клюют — Танечку вместе с потрохами и фабрикой вкупе купить легко смог бы. А не может… И мамочка, и Танечка ему нужны для прикрытия. Как герой одного известного фильма, Виталик готов был закричать его словами. Но тот был прохвост, спекулянт, мошенник. А он? Авантюрист, картежник. Он всю свою жизнь играл в карты, так как нужно жить, а жил так, словно играл в карты.

— Почему обязательно Дуракова? — обиделась Тамара Павловна, оторвав Виталика от его размышлений о фамилии. — Сусликова.

— Да-а, — протянул Виталик. — Елизавета Сусликова, ничего не скажешь. Примерно, как Виталий Хвостов. Знаете, о чем я подумал? — покачал он головой.

— Откуда? — улыбнулась Тамара Павловна. — Но если порассуждать, то могу предположить, что тебя заинтересовал еще один вопрос.

— Вопрос, какой? — хмыкнул Виталик. — Вы месяц знакомы с Танечкой. Я примерно столько же с Оленькой. Ваше общение было более тесным, чем мое.

Он помолчал…

— Кто из них обращался к гадалке госпоже Триш? А главное — зачем?

— Хороший вопрос, — покачала головой Тамара Павловна. — Только боюсь, что гадалка нам не ответит.

— Она не простая гадалка, — усмехнулся Виталик и, подняв палец, добавил: — Ясновидящая. Экстрасенс. И стоит ее навестить. Но для этого мне нужны фотографии девушек. Предположим, Танечкина у меня есть. Осталось обзавестись фото Оленьки…

Жанна Марковна с недоумением уставилась на Виталика, неожиданно возникшего на ее пороге. А этому-то что понадобилось? Виталик выложил перед ней на стол пятитысячную купюру.

— Ничего у меня с Танечкой Печкиной не получается, — протянул он жалобно. — Расскажите, какую установку вы ей дали? Не идет она на контакт, хоть ты тресни. Это первый вопрос. А второй я задам, когда получу исчерпывающий ответ на первый, — сказал Виталик усмехнувшись.

— Порядок, смотрю, знаешь, — фыркнула Жанна Марковна. — Только это секрет фирмы и отвечать на твой вопрос я не намерена.

— Тогда, — Виталик сгреб со стола купюру, которую положил перед ясновидящей совсем недавно, та лишь успела пошевелить пальцами, сплошь унизанными кольцами, и пожалеть, что не убрала деньги в ящик стола сразу же. — Надо было брать деньги, Тумбс, — хмыкнул Виталик. — Не хочешь отвечать — не надо. Я скажу за тебя.

— Ладно, — махнула рукой Жанна Марковна, — черт с тобой. Слушай, все равно ты со мной в одной упряжке. Никакой установки я ей не давала. Она хотела снять венец безбрачия, а при этом сопротивлялась изо всех сил.

— Она к тебе приходила? Это второй вопрос, — усмехнулся Виталик и выложил перед ясновидящей фотографию Танечки.

Но не ту, которую дала ему вместе с банковскими картами и ключами от машины госпожа Войцеховская. Эту ему добыла Тамара Павловна, вновь навестив свою бывшую подопечную и поинтересовавшись, не требуется ли ей и в дальнейшем услуги домработницы. Между чаем с пирогами и беседой ни о чем, фотографию и стащила из альбома.

Почему-то у Виталика закралось смутное сомнение, что самодостаточная Танечка Печкина вдруг поперлась к Жанне Марковне снимать то, чего у нее никогда не было — какой-то там венец, какого-то безбрачия. Кто сказал, что Танечка рвалась замуж? Может, ей это вовсе и не требуется, на данном жизненном этапе не требуется?

«Нужно научиться любить себя, — часто повторяла Танечка эту фразу в беседах с Тамарой Павловной. — Но любить себя вовсе не означает во всем себе потакать, всегда находить себе оправдания или считать себя безупречной или идеальной.  Любить себя — значит, уметь, когда нужно, быть жесткой по отношению к себе и не витать в облаках».

Она явно кого-то цитировала, при этом довольно много фотографировалась и сравнивала свои снимки — грубо говоря, до и после. Зачем ей жизненные установки гадалки, когда у нее своя философия?

— Она вроде бы, — неопределенно пожала плечами гадалка.

— Или эта?

Виталику удалось сфотографировать Оленьку с тем же поворотом головы, что и у Танечки на фото. И теперь сравнивая обе фотографии, можно было заметить, что девушки невероятно похожи, но при этом все же абсолютно разные.

Жанна Марковна удивленно пялилась на лица Танечек Печкиных. Она же ясновидящая, должна определить, понять, кто был у нее.

— Вот эта девушка приходила ко мне.

После долгих колебаний она остановилась на фото Оленьки Фроловой.

— И что она говорила? —  нахмурившись, спросил Виталик.