Страница 5 из 300
Он снова подошел к портрету, улыбнулся, погладил пальцем красавицу на картине по нежной щечке и прошептал:
- Скоро.
***
От государя наследник Алексиор вышел подавленный. Казалось бы, можно вспухнуть от гордости, его через год коронуют на царство, а он ощущал себя так, будто его наказали. Непонятное тревожное чувство он испытал, увидев портрет женщины, которую Вильмор выбрал себе в жены.
Юный царевич был задумчив, а ноги сами незаметно принесли его туда, где он неизменно находил защиту и понимание после того, как набьет шишку или напроказит.
Э... Получалось, он шел плакаться маме?
- Самому стыдно... - вздохнул Алексиор.
В год, когда его усыновили и объявили наследником, как раз умер старый Силевкс, их общий с Вильмором отец. Алексиору с матерью Ириадой пришлось покинуть отцовское герцогство Атагер и перебраться жить в царский дворец в Версантиуме. А вместе с ними, Вильмор призвал ко двору и те четыре рода, с которыми герцог Атагер был дружен. Их дети росли вместе как одна семья.
Из покоев матери доносились оживленные голоса. У нее сидела в гостях мама Голена, тетя Антира. Понимая, что новости добрались сюда раньше него, Алексиор вздохнул и робко сунул голову в дверь. И тут же попал в оборот. Мама сказала, что приготовит вечером запеченную форель, а это означало, что вся команда должна явиться к ней на ужин.
Вообще-то, у них были другие планы на вечер, но Алексиор сделал брови домиком и промолвил с поклоном:
- Да, мама.
В конце концов, женщины сжалились над ним и сообщили, что парни ждут его на голубятне. И после этого они только его и видели. Наследник тут же с радостью удрал, слыша, как они пересмеиваются между собой:
- Хмммм...хмммм! И это наш будущий царь?
Но, как ни странно, но после этого Алексиор вдруг почувствовал, что его отпустило.
***
Голубятня на высокой башне всегда была излюбленным местом встреч пятерых друзей, особенно, если нужно обсудить что-то важное без свидетелей. Там они собирались, еще мальчишками, но чаще, конечно, прятались. Наверх вело ровно четыреста сорок четыре ступени, так что не каждый взрослый имел желание лезть на эту верхотуру.
Парни уже были там, трое о чем-то спорили, а Маврил выпускал голубей. Алексиор тихонько подкрался и рявкнул во все горло:
- Не ждали?! .
Птицы тут же разлетелись, а все четверо подпрыгнули.
- Нечего так орать! Я чуть не оглох! - завопил Эфрот, стоявший ближе всех.
Впрочем, все быстро забылось, и парни окружили его.
- Лучше скажи, зачем тебя задержал царь? - не унимался Эфрот.
- Оставь Эфрот, это дела государственной важности, - елейно-ехидным тоном протянул Семнорф.
Сам не зная почему, Алексиор промолчал.
- Ну что, раз ты молчишь, может, айда в таверну? А то Антионольф с завтрашнего дня будет за нами бдить как цербер, - спросил Голен.
- Нет, ребята, сегодня вечером мы ужинаем у меня, - вздохнул царевич, закатывая глаза. - У нас сегодня запеченная форель.
Несколько секунд царило молчание. Всем хотелось в таверну.
- Ладно, парни, разбредаемся, раз мы сегодня ужинаем у тети Ириады, надо привести себя в порядок, - выдал Эфрот
- О да, помыться, надушиться, подкрасить глазки, попудрить носик…
Договорить Семнорф не успел, Эфрот уже поймал его голову в сгиб локтя и норовил посильнее настучать по темечку. Остальные покатывались. Отсмеявшись, Алексиор сказал:
- Через час у меня. Там и обсудим.
Четверка дружно кивнула, расходясь. Алексиор остановил Маврила и спросил, прокашлявшись:
- Э... Евтихия у себя?
Тот обернулся, смерив его удивленным взглядом. Царевич сегодня вел себя как-то странно.
- Да. А что?
- Да нет, ничего...
Маврил взглянул на него еще раз и рванул вслед за остальными.
Царевич почесал в затылке. Ему необходимо переговорить с девушкой. На очень важную тему. И это было волнительно.
Наверное, потому прежде чем отправиться к ней, он с вороватым видом кое-куда заскочил.
***
Не удивительно, что царевич волновался, все-таки не каждый день приходится свататься. А потому, застыв перед дверью с огромным букетом белых лилий, он несколько раз проговорил про себя все, и только поднял руку постучаться...
- Алексиор, входи!
Он протиснулся бочком.
- Положи свои лилии на стол.