Страница 96 из 226
Принц долго рассматривал Малику. Затем взял бокал. Сделал глоток:
— Замечательное вино. Попробуйте.
— Я не пью, ваше высочество, — ответила Малика.
— Совсем-совсем?
— Совсем.
— И даже не пробовали?
— Пробовала. Три глотка, — проговорила Малика и положила вилочку на салфетку. Перед ней тотчас провели смену тарелок и столовых приборов.
— Занятно, — сказал Толан. — Почему три глотка?
— Иштар Гарпи боялся, что вино отравлено, и попросил меня проверить.
Принц придвинулся к столу:
— Иштар Гарпи… Вот как… И вы не побоялись?
— Нет. Вино принесла я.
— Вы с ним подружились?
— Если беседы тайного советника и заключённого ракшадского воина можно назвать дружбой, то — да, мы подружились.
— На вашем месте я бы так не рисковал. Ракшада — дикая страна. Не понимаю, как мой отец терпит её посланников. Они не знают, что такое придворный этикет, и не знакомы с благородными манерами. — Толан пригубил бокал. — Я читал в газетах о героизме Иштара. Занятные сказки. Странно, что газетчики на них клюнули. Эти статьи подмочили репутацию подающих надежду издательств. Жаль, а ведь некоторые мне пришлись по душе. Теперь по моему приказу их перевели в разряд бульварной прессы, и в Росьяре их почти никто не покупает. Разве что простолюдины, чтобы разжечь огонь в очаге или повеселить детей сказкой на ночь.
— Жаль, — согласилась Малика. — Жаль, что в Росьяре героизм принимают за сказку.
Толан со стуком поставил бокал на стол, но тотчас взял себя в руки и произнёс наигранно миролюбивым тоном:
— История Росьяра кишит героическими поступками, которые описаны очевидцами. Настоящими очевидцами. И мы умеем отдавать честь настоящим героям. А к бреду измученного штормом народа, точнее, нескольких калек на палубе, нельзя относиться как к правде. Люди были настолько перепуганы, что даже после шторма не пришли в себя. Иштар преклонил колено перед женщиной? Это нонсенс! Это бред! Это поставило крест на доверии ко всем газетам, которые что-либо писали о Грасс-Дэморе.
— Он преклонил колено, чтобы я села, — спокойно проговорила Малика. — После путешествия на шхуне я плохо себя чувствовала.
Толан окинул придворных взглядом, словно спрашивая — не ослышался ли он. Склонив голову набок, прищурился:
— Вы были на шхуне?
— Иштар совершал ужасные вещи, но у него есть и другая сторона, которую никто не видит, которую он никому не показывает, — продолжила Малика, проигнорировав вопрос принца. — И только ответственность за жизни шестисот женщин, детей и стариков вынудила его открыться. На протяжении семи дней это был не ракшадский головорез, не Иштар Гарпи, это был бэцель Иштар, парус Иштар. И когда Ракшада пойдёт под этим парусом, мир изменится.
Принц взял салфетку. Промокнул губы:
— Адэр, вы составите мне компанию на прогулке?
Сосредоточенно глядя в окно и поигрывая желваками на скулах, Адэр кивнул. Спохватившись, вымолвил:
— С огромным удовольствием, Толан.