Страница 79 из 226
— Можете. А через месяц к вам придёт продавец и скажет, что ему нужна эта телега. Что он продал её не подумав. По закону в течение трёх месяцев продавец имеет право отменить сделку через суд. Вероятнее всего, суд займёт его сторону, и продавец вернёт вам пять моров вместо десяти. На вашем месте я бы не стал рисковать.
Селянин покивал:
— Да… я просто так спросил… да… И телегу не я хочу покупать. Мой приятель. А я просто спросил.
С дальнего ряда раздался хриплый голос:
— Говорят, что теперь каждый год мы будем подавать декларацию о доходах. Зачем нам это?
Несмотря на то, что спутники правителя сидели в первом ряду, староста погрозил двумя кулаками.
— Декларация — это доказательство, что своё состояние вы заработали честным трудом, — ответил Адэр. — И вы сможете завещать его своим наследникам.
— Значит, если я построю сарай и не укажу его в декларации, мой сын не получит его? — спросил кто-то.
— Не получит.
— Но ведь это мой сарай.
— А где вы возьмёте доски на его постройку? Стащите у соседа или срубите дерево в государственной роще?
— Куплю.
— Где возьмёте деньги? Украдёте?
— Заработаю.
— По закону ваш заработок считается честным, если вы где-то официально работаете или занимаетесь частным предпринимательством. Укажите свой доход, внесите сарай в опись имущества и распоряжайтесь им как хозяин, а не как вор.
— Насчёт своего дела, — проговорил селянин, подпирая плечом стену. — Два года я буду пахать на себя…
— Работать, — поправил его староста. — И встань правильно.
Селянин оттолкнулся от стены, сунул руки в карманы залатанной фуфайки:
— Два года я буду работать на свою семью, а потом буду платить налоги. Верно?
— Верно, — подтвердил Адэр.
— Зачем мне кормить ещё кого-то?
— Двадцать грасселей пойдёт детям-сиротам. Двадцать — одиноким старикам. Двадцать — инвалидам. Двадцать — на строительство школ и больниц. Двадцать — на строительство водопровода…
Загибая пальцы, Адэр продолжал перечислять статьи расходов из казны. Селяне слушали его открыв рты. Они не подозревали, что жизнь страны намного сложнее их собственной жизни.
— Итого семь моров в месяц, — сказал Адэр. — Семь моров из ста. Если наймёте работников, вы будете платить пять моров из ста. Неужели это так много?
Селянин выпрямился:
— Я буду получать сто моров в месяц?
— Минимальный доход частного предпринимателя в Тезаре.
— Откуда они их берут? Как?
— Поэтому я даю вам два года без налогов, чтобы вы научились работать, как тезы, и начали зарабатывать больше них. — Адэр оглянулся на старосту и процедил сквозь зубы: — Почему народ ничего не знает о законах?
— Я рассказывал, мой правитель, — пробормотал тот.
— Вы хотите, чтобы через год половина селян работала в искупительных поселениях?
— Не хочу, мой правитель. Честно, не хочу!
— Так рассказывайте снова! Иначе с первым же нарушителем закона на скамью подсудимых сядете вы.
Староста торопливо закивал.
— Слушаю последний вопрос, — сказал Адэр.
— Вы приняли закон о детях, — донеслось из коридора. — Правильный закон. Теперь моего шалопая не бьют указкой по рукам, а сосед не таскает его за чуб. Хороший закон. А мне как быть? Раньше огрею сорванца ремнём, он неделю ходит шёлковый. Или поставлю коленями на горох, так он и воды принесёт из колодца, и снег во дворе уберёт. А теперь всё, культ ребёнка. Трогать нельзя.
Толпа загалдела, выражая поддержку.
— Учитесь воспитывать детей без рукоприкладства.
— А это как?
Пытаясь скрыть растерянность, Адэр расстегнул пиджак.
С первого ряда поднялась Малика. Повернулась к толпе:
— Меня зовут Малика. Разрешите ответить мне.
Селяне одобрительно зашумели.
Вскинув руку, Малика попросила тишины:
— Между отцом и сыном должно быть общение. Отец — это прошлое, сын — это будущее. Вместе — они настоящее. Не только сын должен быть хорошим, хорошим должен быть отец. Ваш сын учится жить, глядя на вас. Будьте с женой нежным, и в сердце вашего сына не будет места жестокости. Будьте внимательны к соседям, и ваш сын забудет о грубости. Ничего не навязывайте сыну. Просто показывайте, как надо жить. Дайте ему любовь. Дайте понимание, что он не раб, что выбор всегда принадлежит ему. И пусть он не может выбрать мать и отца, но он может выбрать женщину и друга. Научите его выбирать хороших друзей, научите ценить свои чувства, и однажды он выберет настоящего друга и обретёт единственную женщину.
Малика постояла в звенящей тишине, глядя в окно. Вновь обратила взгляд на людей:
— Я приеду к вам. Обязательно приеду. Я поговорю с каждым, кто хочет, чтобы их сыновья стали хорошими отцами. Воспитание детей — это разговор не двух минут. Правителя уже ждут в другом селении.