Страница 212 из 226
— Приведите, — повторил Иштар и отвернулся к окну.
Йола сжался и стал похож на сморщенный гриб.
Потянулись минуты ожидания. Охранители не спускали глаз с Альхары, а тот разглядывал моранду. Иштар смотрел на небо. Адэр постукивал пальцами по подлокотникам кресла.
Наконец надзиратели и Луга встали возле двери. Малика прошла через зал. Присела перед правителем и его гостями.
Иштар поднялся:
— Ты опоздал, Альхара. — Указал на Лугу и надзирателей. — Месяц назад в присутствии этих людей ко мне обратились: «Хазир Иштар Гарпи».
Поцеловал платиновую голову тигра и надел цепь с кулоном Малике на шею.
Не моргнув глазом, посланник прижал пальцы ко лбу, к груди, протянул ладонь:
— Мысли и сердце твои, шабира!
Малика едва устояла на ногах:
— Нет…
— Приложи кулак к груди, — подсказал ей Иштар, — и ответь: «Ты в моём сердце, Альхара».
— Нет…
— Шабиром становятся только воины, — заметил Адэр.
Иштар не сводил с Малики взгляда:
— До тебя были две девы-вестницы: Ракшада и Джурия. Ты третья.
— Шабира! Ты имеешь право сидеть в присутствии хазира, — произнёс Альхара. — Имеешь право говорить с ним и видеть его, когда захочешь. Ты имеешь право отказать любому мужчине, и в том числе хазиру.
Малика пошатнулась:
— Это недоразумение.
— Это древнейшая история моей, а теперь и твоей страны, — сказал Иштар. — Неудивительно, что в Краеугольных Землях её никто не знает. Присядь. Я ознакомлю тебя с ритуалом.
Малика отошла к окну. Упёрлась ладонями в стекло. Парень подбежал к ней. Опустив морду на подоконник, вздохнул как человек — горестно, с надрывом.
Глядя ей в спину, Иштар уселся в кресло:
— Скоро я увижу Лунную Твердь и ступлю на землю Ракшады. Три месяца проведу в молитвах в Главном храме, где буду смывать с себя грехи прошлых жизней. Три месяца мою шею будет украшать терновый ошейник, дабы научить меня встречать трудности с высоко поднятой головой. Затем я взойду по лестнице из ста семидесяти ступеней. Встану перед Вратами Сокровенного, и моя шабира возложит мне на голову тиару Ракшады.
— Воины… — Адэр охрип. — Тиару всегда возлагали воины.
— И два раза девы. — Иштар скривил губы. — А ты не знал.
— Она не поедет в Ракшаду.
— Шабира должна исполнить свой долг, — откликнулся Альхара.
Адэр чуть не сорвался на крик:
— Этого не будет!
— Шабира, — позвал Иштар. — Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?
Малика оглянулась:
— Я никуда не поеду.
— Тебя выбрал Всевышний. Не Хазирад Ракшады, а сам Бог. Ты будешь спорить с Богом?
— Иштар, — прошептала она. — Зачем ты так со мной?
— Только от тебя зависит — стану я правителем Ракшады или кану в небытие.
— Шабира! Если ты уклонишься от исполнения своего долга, в Ракшаде сменится правящая династия, — проговорил Альхара.
— Не давите на неё! — потребовал Адэр.
Иштар сузил глаза:
— Стоило год назад спасать мне жизнь, чтобы сегодня лишить мою жизнь смысла?
— Почему ты не сказал мне сразу? — спросила Малика.
— На то были причины.
— Я могу передать свои полномочия посланнику?
— Альхаре?
— Да, ему.
— Нет.
— Она никуда не поедет, — заявил Адэр.
— Хорошо. — Иштар хлопнул ладонями по коленям. — Хорошо. Надеюсь, ты не забыл о своём долге? Если забыл, морской народ тебе напомнит.
— Я помню.
— Отлично. Я готов озвучить своё желание.
Адэр сжал подлокотники кресла:
— Озвучь, а я подумаю.
— Нет. Ты выполнишь его. Как правитель, как мужчина, который держит слово. Иначе в глазах морского народа, в глазах ветонов, в моих глазах ты будешь жалкой копией великого отца.
— Говори.
На лице Иштара отразились ненависть, презрение и злость.
— Я желаю…
— Иштар, — перебила Малика. — Я ведь тоже перед тобой в долгу. Ты хочешь, чтобы я поехала в Ракшаду — я выполню твоё желание. Я поеду.
— Малика! — вскричал Адэр. — Не влезай в разговор мужчин!
— Она шабира, — пробасил Альхара. — Она может говорить, когда захочет.
Адэр указал в окно:
— Шабира там. — Указал пальцем в пол. — Здесь она подчиняется мне.
— Мне можно сказать? — прозвучал от двери голос Йола.