Страница 110 из 226
На пороге возник детина, жестом позвал за собой. Хлыст пошагал по запутанным коридорам, спустился по длинной зигзагообразной лестнице и оказался в полуподвальной комнате с мутными окнами, наполовину утопленными в землю.
За столом, заставленным грязными тарелками и пустыми бутылками, сидели трое. Ещё четверо примостились на подоконниках. Двое лежали на рваных матрацах, брошенных на дощатый пол.
Возле двери стоял, комкая низ косоворотки, щипач.
— Он просил… — начал он и не успел договорить.
Хлыст обхватил его шею, резко рванул назад. Раздался хруст, и карманник повалился к его ногам. Братва не пошевелилась.
— Какого хрена? — прошипел кто-то.
— Сукам не место в честнóй компании, — сказал Хлыст и вытер ладони о штаны. — Меня зовут Хлыст. Хочу говорить с главным.
— Говори, — прозвучало от окна.
Хлыст посмотрел на смазливого юнца:
— Уж точно не с тобой. — Уставился на троих за столом. — Я пришёл помочь вам выбраться из задницы.
Братки переглянулись.
— С чего ты взял, что мы в заднице? — спросил невзрачный пожилой человек, буравя Хлыста взглядом.
— Я вычислил вас за неделю. Я умный?
— Предположим.
— Вы пошли на серьёзное дело и сплоховали. Сколько вы запросили за парня? Пятьсот моров? Тысячу? И сколько вам сейчас дают? Сто? Ваш парень проел больше.
Братки вновь переглянулись.
— Значит, я не ошибся: вы в глубокой заднице. Скоро над вами будет смеяться весь город. Представляю, как порадуются ваши кореша, — Хлыст пнул носком башмака тело карманника, — которые вам совсем не кореша. Я знаю, как закруглить гнилое дело, а потом легко срубить в пять, а то и в десять раз больше.
Мужчина средних лет (по-видимому, батя) поднялся с матраца, застегнул мятую рубаху, подсел к столу:
— Рокса! Поди сюда!
Из двери, ведущей в смежную комнату, появилась девушка.
— Приготовь что-нибудь пожрать, — велел ей батя. Пригладил ладонью спутанные волосы и повернулся к Хлысту. — Давай-ка сначала. Ты кто?
— Хлыст.
— Это мы слышали. Чем промышляешь?
— Ничем.
— А как живёшь?
— Просто живу. День ото дня.
Батя взял бутылку, посмотрел на свет. Пусто. Вновь уставился на Хлыста:
— Откуда прибыл?
— Там меня уже нет.
— Не, братан, — произнёс пожилой мужчина. — Это не разговор.
— Это мотыль, — сказал смазливый юнец. — Его стражи подослали.
— Я не мотыль!
— Чем докажешь?
Недолго думая, Хлыст снял кепку, стянул с глазницы повязку, скинул башмаки и разделся догола. Раскинув руки, повернулся вокруг себя. Тело, изуродованное рубцами, ноги с искалеченными коленями и вывернутыми пальцами, не по возрасту седые пакли, вместо глаза — яма, закрытая слипшимися веками.
— Ещё доказательства нужны?
Рано утром дворники дружной толпой пришли в городской парк и разбрелись по аллеям. Зашуршали по дорожкам мётлы. Забряцали вёдра. Вдруг раздался истошный крик. Вскоре стражи оцепили парк. На центральной площади на столбе с часами висел труп подростка, похищенного месяц назад из двора собственного дома. К его рубашке была пришпилена картонка с надписью: «Спасибо, папа!»