Страница 109 из 226
Ещё пару дней Хлыст раздумывал. Почему блюстители закона до сих пор не схватили похитителей? Неужели с мозгами у стражей действительно туго? Ведь щипачи — единственное сильное звено в слабенькой преступной цепи.
Хлыст мог бы и сам вычислить карманника, если бы не его приметная внешность — длинный, худой, сутулый, на глазнице повязка, лицо в шрамах. С такой внешностью даже за спинами стражей идти опасно. И время терять не хотелось — а вдруг братва согласится на горстку монет, выкинет заложника где-нибудь в пригороде, затаится и неизвестно когда вылезет из нор.
Хлыст быстро сообразил, что ему не обойтись без беспризорников — незаменимых помощников, когда надо что-то пронюхать или за кем-то проследить. Снял на окраине города дом, больше похожий на полуразрушенный сарай. Собрал вокруг себя ораву шустрых пацанов, наобещал им с три короба и несколько дней, не выходя на улицу, получал отчёты о том, куда пошли люди, которые тёрлись рядом со служанкой на рынке. Причём беспризорники сразу отметали стариков и тех, у кого мясистые пальцы.
Список маршрутов и конечных адресов получился огромным. Здесь пришлось подключить интуицию и логику. Как ведёт себя человек, зная, что в его кармане лежит не просто послание — там лежит приговор к пожизненному заключению? Он не пойдёт с ним в булочную и не станет полчаса болтать во дворе с соседом, и уж точно не отправится прямиком к похитителям. Щипач поспешит избавиться от письма как можно быстрее.
Хлыст пригрел у себя с дюжину самых пронырливых мальчишек, дал им новое задание и вскоре стоял перед сапожной мастерской. Глядя на табличку: «Закрыто. Сапожник болен», постучал в дверь. Никто не открыл. Оно и понятно — сапожник, он же скупщик стоптанных башмаков, он же щипач, толкается на рынке. Письмá дворянина при нём, конечно, не окажется. Он передал его по цепи. А если расчёты оказались неверными, Хлыст придумает, как уйти, не вызвав подозрений. Однако внутри засела твёрдая уверенность, что он не ошибся.
Хлыст сел на приступок. Притворяясь спящим, слушал перебранку жильцов барака. Возле колонки баба полоскала бельё в корыте. За столиком в тени деревьев шпана резалась в карты.
— Кого ждёшь? — прозвучал гнусавый голос.
Хлыст лениво сдвинул кепку с глаз, посмотрел на человека в косоворотке и запылённых штанах:
— Сапожника.
Человек засунул руки в карманы:
— Здесь написано: «Сапожник болен». Читать не умеешь?
— Неудачный день? — спросил Хлыст.
— С чего ты взял?
— Целый день протолкался на рынке, а пришёл без обуви. Или обувь — не главное? Много сегодня нащипал?
— Ты кто такой?
— Присядь. Побазарим.
Человек сплюнул через губу:
— Да пошёл ты!
— Я-то уйду. Но двое моих пастухов с твоим сынишкой ловят бабочек в Ведьмином парке. Двое сидят на завалинке дома твоего отца. Двое наблюдают, как твоя жена поливает огород. А трое здесь. Следят за нами. И если я встану, они разлетятся в три разные стороны. Уже решил, куда побежишь в первую очередь?
Человек быстро посмотрел вокруг, чуть дольше задержал взгляд на картёжниках, сел рядом:
— Кто-то из твоих налез? Так я верну. Скажи — сколько.
Хлыст еле сдержал улыбку. Он не ошибся.
— Покажи руки.
— Зачем?
— Покажи.
Человек вытащил руки из карманов. Пальцы длинные, тонкие.
— Целые, — сказал Хлыст. — Мои братки сразу пальцы ломают.
— Чего тогда надо?
— Устрой мне встречу с батей.
— Мой батя давно помер.
Хлыст упёрся ладонями в приступок:
— Ничего у нас с тобой не выйдет.
— Постой, постой, — торопливо прогнусавил человек. — Какой именно батя тебе нужен?
— Сколько их в городе?
— Четверо.
Хлыст постучал кулаками по коленям:
— Здорово. Ещё как здорово! — Заложил руки за голову, потянулся. — У кого дворянский сынок?
Человек замотал головой:
— Не, к нему не поведу.
— Чего так?
— Он с нашей братвой не в ладах.
— А с тобой, значит, в ладах.
Человек заметно напрягся:
— С чего ты взял?
— Малявы ему передаёшь? Передаёшь. Значит, в ладах. Твоя братва об этом знает?
Человек смахнул с виска струйку пота:
— Я скажу, как его найти. Сам светиться не буду.
— Дело твоё, — сказал Хлыст и встал. — Я ухожу, а ты разрывайся на три части и беги в разные стороны.
Через час Хлыст и щипач вошли в заплёванную подворотню, пересекли безлюдный двор, окружённый двухэтажными деревянными домами. Поднялись по наружной скрипучей лестнице на второй этаж одного из строений. Щипач попросил подождать и скрылся за дверью. Хлыст облокотился на перила. Скользнул взглядом по окнам соседних домов. Там качнулась занавеска, там показалось и пропало лицо. На балкончике в кресло-качалку уселся старик. В подворотне мелькнули тени. Хлыст повернулся к двери. Его впустят — в этом сомнений не было, — а вот выйдет ли он оттуда живым?