Страница 54 из 101
— Да ни о чём почти. — Маджайра улыбнулась и придвинулась ближе, положив голову ему на плечо. — Он не стал бы обвинять меня в убийстве и подвергать суду. По крайней мере, не сразу. Куда опаснее были слухи, которые уже гуляли по дворцу и с каждым повторением, с каждым новым олухом, развесившим уши, медленно превращались в правду. Людей пугала и одновременно увлекала мысль, что я заколола своего отца ради трона. Они пересказывали эту историю друг другу, добавляя новых подробностей — и та становилась всё более кровожадной. В последней версии, которую мне довелось услышать, я не просто убила отца, я вырезала его сердце из груди и съела сырым, пока оно ещё продолжало биться у меня в руках.
— Отвратительно.
— Согласна.
Талиан прижался щекой к её макушке, понимая теперь, почему сестра не просто отреклась от престола в его пользу, а объявила о несуществующей помолвке: это убило повод для сплетен и вернуло ей доброе имя.
При таком раскладе она от смерти отца ничего не выигрывала.
Он поймал руку Маджайры и сжал, переплетая их пальцы, а затем, решившись, поцеловал тыльную сторону ладони. Губы коснулись кожи, нежной и бархатистой, и почему-то очень холодной. Талиан выдохнул, делясь своим теплом, пытаясь отогреть дыханием, и поцеловал ледяную ладошку снова.
А ведь у него даже мысли не возникло, что сестра скрывает эту боль глубоко внутри, что потеря трона до сих пор её ранит.
— Прости за вчерашнее. Ты с таким воодушевлением готовилась к коронации, столько всего для меня сделала. Я не подумал, что тебе может быть больно из-за…
— Не надо. — Маджайра мягко высвободила руку. — Теперь ты император, этого уже не изменить. Так что… не жалей меня, Талиан Шакрисар. Не надо.
— Адризелем клянусь, я найду настоящего убийцу!
— На самом деле, тебе не убийцу надо искать, а жену, чтобы зачать наследника и укрепиться на троне.
Талиан замер, соображая, о чём это она. Откуда такой переход: от убийцы отца к женитьбе?!
Должно быть, всё это отразилось у него на лице, потому что Маджайра склонилась к нему — их глаза оказались на одном уровне — и произнесла:
— Ведь нас только двое, прямых потомков Морнгейла. Что бы мы ни сделали для империи, как бы ни прославились, всё это будет неважно, если престол передать окажется некому. Если мы станем последними. Понимаешь? И будет лучше, если каждый из нас оставит по паре детей, а лучше — с десяток.
В чём-то она была, конечно, права. Великая мудрость Фориана III сохранилась в его словах: "Тот, кто глядит в прошлое, потерян для будущего". Но Талиан был уверен, что пока не найдёт убийцу и не отомстит, не сможет уснуть спокойно. Никогда.
— Брак, дети, а уж тем более внуки и правнуки — слишком далёкие вещи для меня, — ответил он краснея.
— И-и? — Маджайра выгнула левую бровь, подталкивая его к продолжению разговора.
— И меня больше волнуют детали убийства, — сказал Талиан, невольно чувствуя себя виноватым. — Я хочу найти убийцу и отомстить за отца. Хочу поправить государственные дела и наполнить казну деньгами. Хочу разобраться с долгами перед солдатами. Мне хочется заниматься полезными делами, управлять государством. Брак и дети, конечно, не менее полезны, только…
— Дай угадаю. Тебе это не интересно?
Отведя взгляд, Талиан кивнул и сцепил между собой руки. Минута слабости прошла — и от Маджайры снова повеяло холодом. Будто устрица захлопнула створки, пряча зреющую жемчужину внутри.
— Совсем. Меня больше волнует, где стражники, охранявшие императора в тот день?
— Лучшие палачи поработали с ними. — Маджайра презрительно поджала нижнуюю губу. — Но и под пытками эти остолопы несли бред и путались в показаниях.
— Зачем их отдали палачам?!
— Они слышали шум и не открыли двери. Возможно, нашего отца ещё можно было спасти. Возможно, убийца не успел бы уйти. Но из-за их глупости и медлительности ничего не вышло.
Талиана тянуло спросить — остались ли стражники в живых? — но он решил, что это будет лишним. Ему не станет легче, если он прикажет убить их. Пусть даже они тысячу раз виноваты в том, что не открыли дверь и допустили убийство.
— Хорошо, ответь тогда на последний вопрос. Почему тан Анлетти не воспользовался тайным ходом, чтобы попасть внутрь? Он же знал о такой возможности.
— Потому что в первый раз он пришёл не один, а вместе с гердеинским послом, а во второй — был слишком зол на глупый запрет никого не пускать и собирался войти в кабинет любой ценой. Да и потом, чем ему помогло это знание? Если убийца был внутри, пока Анлетти стучался в дверь снаружи. — Маджайра поднялась с кушетки и вальяжно прошла к столу. — А теперь подойди ко мне.
Талиан встал рядом с ней и стал внимательно смотреть за тем, что она делает. Сестра коснулась рукой восьмого снизу и третьего по счёту слева камня на стене за отцовским столом, и тот послушно вдавился вглубь. Больше ничего не происходило. Талиан озадаченно нахмурился, задумавшись, и пропустил главное. Только когда Маджайра указала пальцем себе под ноги, он увидел, что в полу открылся люк, в котором виднелась каменная лестница с уходящими вниз ступенями.
— Ход ведёт к хранилищам с припасами, оружейному складу и двум выходам на поверхность. Первый находится на мысе у маяка, второй — у храма Рагелии Джотиской.
— Хм. Разумно спасаться на суше, если гавань закрыта, и наоборот.
Сестра повторно надавила на камень, раздался щелчок — и люк закрылся.
— Я сама узнала о его существовании, когда мне исполнилось шестнадцать, — намеренно или нет, но Маджайра выделила голосом окончание фразы: — Мне его показал Анлетти. Тогда он ещё ни о чём не догадывался.