Страница 39 из 101
Маджайра и Демион? Немыслимо!
В нём снова проснулась глухая ярость. Даже в мыслях Талиан не мог выдать сестру за этого урода. Ладно бы одна рожа была мерзкая, но и характер у него отнюдь не сахарный.
— Моя сестра замуж за Демиона не выйдет.
— За моего отца — тоже.
Их взгляды встретились, и Талиан увидел то же возмущение и протест, какие испытывал сам. Увлечение тана Анлетти Маджайрой его дочь точно не одобряла.
— Вы выиграли, — произнёс он, забирая следующий кусок мяса зубами.
— Значит, могу получить приз?
Эвелина улыбнулась лукаво и посмотрела на него украдкой из-под полуопущенных ресниц. Талиан стоял с забитым ртом, поэтому просто кивнул.
— Что вам больше всего нравится в девушках? Только честно!
Девушки вокруг них сдавленно захихикали и начали перешёптываться. Их тоже интересовал ответ. Талиан нервно закусил изнутри щёку, чтобы скрыть волнение. Он не был готов к вопросам подобного рода.
— Амн… мне… э-э..
— Да?
— Ну… — У него, кажется, начали гореть уши и щёки. — Мне нравится запах кожи. Волос.
— О! Вот оно что… А как я пахну? Вкусно?
Эвелина подошла к нему вплотную, прижалась щекой к груди и замерла, вслушиваясь в сердцебиение. Остальные девушки одна за другой огорчённо вздохнули и с удвоенным рвением принялись за шитьё. Интересно, скольких недоброжелательниц она нажила одним этим единственным шагом?
Талиан улыбнулся краешком губ и шепнул:
— А вы смелая девушка.
— Не побеждает тот, кто ничем не рискует, к тому же… — Эвелина закончила едва слышно: — Никому не позволю заполучить вас.
— Даже так?
Ему с трудом удавалось сдерживать усмешку. Кого она из себя вообразила? Сама-то тощая, грудь вся утонула в складках хитона, и не сказать, чтобы красавица. Маджайра — та да, приковывает к себе с первого взгляда. Её просто невозможно не заметить и не выделить среди прочих девушек. А эта? Ну, может быть, симпатичная, хотя… скорее больше очаровательная. Голос тихий и мягкий, глаза большие. Если бы двигалась грациозно, у неё был бы шанс, а так… скачет, как кузнечик. Кому это может понравиться?
— И каков вердикт? Я вкусно пахну?
Талиан уже открыл было рот, чтобы сказать: «Ничего подобного! Пахнет она совершенно невкусно! Вот ни разу!» — но его подвёл заурчавший живот. Эвелина отстранилась и с улыбкой протянула ему ещё один кусок мяса.
И… он вдруг вспомнил, как Зюджес хвастался отменным способом привести девушку в смущение. Искушение опробовать его в деле оказалось слишком велико, чтобы думать о последствиях. Талиан нагнулся и, не отрывая взгляда от её глаз, полностью заглотил кусок. Только вместо того, чтобы забрать его зубами, мягко коснулся губами пальцев.
Замешательство длилось всего мгновение.
А затем Эвелина, смутившись до едва заметного румянца на смуглых скулах, медленно вытащила обласканные губами, поцелованные пальцы.
— Закончим с едой, — буркнула она себе под нос и умчалась на другой конец комнаты к разложенным на плетёной кушетке драгоценностям.
Забавная.
Жизнь в доме тана Тувалора, среди солдат и в условиях постоянных тренировок, никак не подготовила его к тому обилию девушек, которое он встретил в столице. Они окружали! Бродили вокруг него группками, хихикали и строили глазки! И… честно говоря, Талиан с трудом представлял, как себя с ними правильно вести, но… никто так открыто не проявлял к нему интереса, как Эвелина.
Он правда ей нравится? Или дочка тана Анлетти настолько горда и амбициозна, что метит не меньше, чем в императрицы?
Пока Талиан мучился этими вопросами, девушки дошили мантию и сборы плавно перетекли в следующую стадию — в одевание.
Ему поднесли широкий кожаный пояс с искусно вытравленным узором, затянули его на талии, повесили поверх длиннополую жилетку, по традиции сшитую из двух цветных половин: синей и коричневой, — прикололи к плечам плащ, кое-как прилизали кудри и натянули на голову золотой обруч.
От других украшений Талиан отказался, оставив на шее одиноко болтаться треугольник Маджайры. В день своего приезда он поклялся, что всегда будет оставаться на её стороне, пока она — на его, и обмен пластинами скрепил эту клятву. Теперь треугольник Зюджеса украшал её шею, но Талиан не жалел, что отдал сестре всего лишь серебро.
Это серебро дорогого стоило.
— Вы закончили?
Стоило только подумать о ней, как Маджайра появилась в комнате. Один брошенный взгляд — и Талиан забыл, как дышать.
— Ты прекрасна… — беззвучно прошептал он, пытаясь собраться, но сделать это никак не получалось.
Кто-то сумел уложить растрёпанную копну волос сестры в высокую причёску и выпустил спереди две пряди. Взгляду открылась точёная шея, Маджайра будто прибавила в росте и стала выглядеть старше. Яркое малиновое платье плотно облегало грудь и от талии волнами ниспадало к ногам.
Обязательные цвета Светлого и Тёмного танов — голубой и коричневый — присутствовали в её наряде до неприличиного мало. Лишь в виде широкого сдвоенного пояса да лент в волосах.
— Что за кошмар? Он выглядит, как огородное пугало! — холодно произнесла сестра, возвращая его с небес на землю. — Впрочем, никаких особенных надежд на тебя я и не возлагала. Идём! Переделывать всё равно некогда.