Страница 16 из 142
***
Рейна-долэ
*
Элшритер и фиолна
*
По шири глубокой фарфоровой чашки дрейфуют разбухшие листики черного байхового чая. Серебряная ложечка создает течение – так, исподтишка, создают течение наших жизней Судьба и Страсть. Вишни без косточек закинуты на дно микро-мира, лишены былого дома – банки для варенья. Вишни – округлые сочные вместилища сладости бытия! – слегка покачиваются в такт движениям волшебной ложечки.
Я вглядываюсь в чашку, белую и незамысловатую снаружи, а внутри темную, как тайна поздней осени – пленяющая зыбкой мечтой и вызывающая воспоминания...
О, так оно и было! Вишни страсти колыхались на дне наших чаяний, зыбкая вода соединения закручивалась в омуте судеб, а реальность скользила подле нас – вокруг и мимо, – как распухшие прозой листики, вырванные из современного мини-романчика.
Реальность – та, в которой атомные бомбы дремлют на дне океана, ожидая Судного часа; та, в которой люди убивают друг друга, прикрываясь ложью о защите истинной веры; та, в которой наши Ты и Я никогда не встретятся, потому что Ты и Я – как две параллели разных Вселенных; та, для которой мы даже не существуем, потому что эта другая реальность существует помимо нас, – эта жестокая и унылая в своей жестокости реальность скользит подле и вокруг нас лишь потому, что мы о ней знаем.
Знаем каким-то непостижимым образом – словно некий чародей навязал нам это тайное и совершенно излишнее знание.
Ты и я – мы не нуждаемся в этом подленьком знании, бередящем души существ, склонных к милосердию.
Ты – элшритер. Слегка похожий на эльфов, ты все же отличаешься от них. Твои уши не длинны и не остры. Твои крылья можно отстегнуть и оставить на берегу, когда захочется поплавать. И чуб твой – черный, ершистый, жесткий на ощупь, – как символ свободолюбия! О, как прекрасны твои золотисто-вишневые добрые глаза! Как прекрасно изумрудное крепкое тело!
А я – фиолна. У меня нет крыльев, зато есть хвост. Я стократно меньше обычных русалок, но тебя это не тревожит – ведь ты и сам чуть выше меня ростом. Мои ярко-фиолетовые кудри вдохновляют тебя на ласки, а отсутствие на мне чушуи – всюду, кроме хвоста, начинающегося ниже колен, – позволяет мне сиять для тебя серебряным светом, излучаемым кожей достигших совершеннолетия фиолн.
Как хорошо ты умеешь плавать, любимый! Ничем не хуже, чем я! Только не задерживай так надолго дыхание – не то надорвешь легкие и не сможешь после летать!
О, если бы и мне иметь крылья! Я бы устремилась за тобой – в желто-алые небеса Фро-Кальо́на! Какое счастье, что ты способен увидеть мои подводные небеса – коричнево-сиреневые сумеречные своды, колеблющиеся не над фиолнами, а под ними!
Ты – мир мой, пока ты рядом. Я – мир твой, пока я рядом. И пусть где-то незримо уже притаился неведомый чародей, готовый нас разлучить, у нас еще остались неиспытанные мгновения счастья. Мы должны успеть пережить их, запомнить навечно головокружительный водный танец элшритера и фиолны, лишь чудом оставленным на краткий час в невозможной для логики точке пересечения параллельных!
О, как жаль, что у нас нет ребенка!
Пускай он был бы элшритером или был бы фиолной! Все равно кем! Я люблю свое отражение, дрожащее на склизкой поверхности рогн-ракушек Бло-Да́йра! Я люблю твое отражение, впитываемое моим взором с большим восторгом, чем божественный нектар кре́о-цветов, который ты принес с собою из своей Вселенной, и вкуснее которого я до сих пор не пробовала ничего!..
О, ужас! Серебряная ложка замирает. Ее движения неритмичны и редки. Всплески воды слияния двух параллельных в точке Страсти вот-вот сменятся штилем, и тогда... Тогда мы погибнем!..
Плыви, любимый, плыви прочь, пока не поздно! Успей выбраться на берег – на тонкую грань фарфора рассудка! Нацепи свои крылышки! И лети, спасая ершистый чуб свободолюбия – лети в свои собственные небеса, которые мне вовек не дано познать!
Молю тебя об одном – живи, любимый, живи! И вспоминай обо мне хоть изредка, если сможешь!..
Что же ты медлишь?.. Скорее!.. Ложечка совсем замерла! Еще пара вибраций и штиль остановит долгое мгновение наших жизней! Уплывай же!..
Но золотисто-вишневые глаза бросают последний взгляд в черный омут моих глаз, и элшритер прижимает сладкие лиловые губы к моим соленым синим губам, чтобы вместе опрокинуться в тишину.
Он выбрал меня, вместо жизни! А мне не пришлось выбирать – ведь это погибал мой мир...
Кто-то найдет радужные крылья на берегу, станет ждать хозяина крыльев, а не дождавшись, заберет их – как сувенир с берега другой Вселенной...
Нас не существует... Не существует нас...
Почему же тогда я ощущаю биение сердца?..
Странный замкнутый мир вокруг наполнен влагой – вязкой, непохожей на влагу глубин Бло-Дайра.
Я, кажется, расту... Да как же это возможно?.. Невероятно! Невероятно, как пересечение в точке Страсти двух параллельных!.. И, однако, я помню о свершившемся чуде, и о любимом элшритере, погибшем вместе со мной...
У меня вместо губ какой-то странный выступ, напоминающий... Не могу припомнить... Напоминающий – что?..
Я инстинктивно стучу выступом по чему-то твердому. Оно хрустит и дает трещину. Я выламываю перегородку, и, утомившись, падаю на что-то мягкое...