Страница 98 из 102
Нинель не смогла смотреть, происходящее походило на пытки. Она отвернулась и зажала ладонями уши. Но даже через них проникал душераздирающий вопль. Через остатки когтей толчками вытекала кровь.
— Кретин, я же говорил, они не просто оружие! Больно! — осмысленно выкрикнул Кай и вновь утонул в бреду. Снова пытался царапаться. Благо обломками наносил не такие фатальные раны, как мог бы когтями. На рыцаре они кровоточили, на демоне неохотно заживали.
На державших беса руках не осталось ровного участка кожи, не вспоротого и не поцарапанного. Адонис терпел, вначале молча прижимал к себе извивающегося в муках юношу, затем начал уговаривать:
— Потерпи. Скоро станет легче. Потерпи. Все будет хорошо.
Крик становился тише, будто вняв словам, обратился шумным дыханием и бормотанием. Затем оборвался внятными оскорблениями.
— Лицемер!
— Да я тебя тут спасаю! А ты меня обзываешь!
Адонис не мог не испытать облегчение. Раз бес начал говорить и ругаться, значить все хорошо. Ведь все хорошо?
— Спасает он. Пытает – вот подходящее слово. — демон шумно выдыхал, говорил дрожащим голосом. С трудом выдавливал слова. — А по поводу лицемерия поясню, ты двуличен. Не понимаю, какое право имеет быть такой человек героем? Ха! Сам то не чувствуешь злой иронии — спасаешь того, кого собираешься убить, обещаешь ему happy end[1]. Определись уже, наведи порядок в голове. Зачем? А там может и happy end.
Рыцарь молчал, чувствуя, как обломки когтей впились в его руку, как тело врага подергивается в судороге. Ему хотелось оспорить сказанные слова, но он не мог. Вспомнился демоненок, совсем ребенок, тогда он не мог остановить солдат, когда его пытали. Он не мог стать предателем, мог только добить то несчастное дитя.
— Может ты и прав. Я двуличен, лицемерен и не так хорош, как многие полагают в нашем мире. Держал лицо героя, соответствуя эталону. Да, я прикрывался принципами воспитавших меня людей. А в этом мире им сложно следовать, они никому не нужны. И я позволил себе изменится. Слышишь?! Я признаю твою правоту! — герой вдохнул поглубже и признался. — Я не хочу твоей смерти! Просто не хочу! Пусть ты и повелитель демонов! Мне не удается ненавидить тебя с былой силой! Случился типа твой триумф, порадуйся хоть немного! Посмейся надо мной!.. Черт, ты живой? Кай!? Кай! — Адонис задрал голову беса и увидел потухающие глаза с неестественно расширенными зрачками. Глаза закрывались. — Нинель!!!
Крик заставил Нинель подскочить и обернуться. Она едва не поскользнулась на полу душа, рыжей белкой прыгнула вперед и опустилась на колени. Принцесса на полную использовала влитые знания врача. Ощупала запястье беса, шею, подняв веки, заглянула в глаза, посветила в них медицинским фонариком и ужаснулась. Выбежала прочь, на ходу набирая Германа и истерично выкрикивая одну фразу: он умирает!
«Вот и все», — подумал Адонис, продолжая держать обмякшего врага. Чувствуя контраст температур: ледяная вода из душа и обжигающее огнем тело в руках. — «Все кончено. Сейчас ты умрешь. А мир так и не станет лучше».
— Ты был прав. Ты умрешь, а мир совершенно не изменится. Я даже уверен: нашей родине и дела нет до пропажи двух главных участников войны. Мир остался поделенным на стороны, и у каждой стороны найдется по новому воплощению света и тьмы...
Нинель ворвалась с топотом и шумом, она держала шприц с тонкой и очень длинной иглой.
— Держи крепко! — приказала она и вогнала иглу между ребер демона, надеясь на попадание в сердце. Жидкость не хотела покидать шприц, но принцесса оказалась упорнее, и уже откидывала пустой медицинский инструмент в сторону. Рыжая застыла под струями воды, дрожа в ожидании. Она же все сделала правильно, почему он не очнулся?
***
Демон повертелся на кресле и остановился, задумываясь. Он-то наивно думал хоть год прожить. А тут ему сообщают о паре вшивых месяцах.
— Грусть-печаль, — улыбнулся Кай. — Как понимаю, дальше – хуже. — Демон сглотнул. — Как все произойдет?
Герман облизнул пересохшие губы, он никогда не любил сообщать такие новости.
— Ты имеешь в виду смерть? Как бы объяснить. Она всегда разная. Те, кто возвращался, описывали неодинаковые ощущения. Зависит от обстоятельств. Итог один – тебя не станет...
***
Тяжёлое чувство вины, спрятавшееся за верой Адониса в силу демона и его живучесть, взглянуло на посиневшие губы совсем недавно смеющегося парня, не нашло сопротивления и вонзило острые когти в самое сердце. Под всхлипы Нинель, рыцарь расслабил руки и уложил тело на кафельный пол. Не ожидая, что мертвый демон оживет.
Со страшным глубоким хриплым вздохом Кай выгнулся дугой, хрустя едва успевшими встать на место позвонками. Ресницы пиками вонзились в кожу, так широко распахнулись его глаза.
Жуткое зрелище длилось пару секунд, и Кай вновь расслабился, начиная проваливаться обратно, откуда его с таким трудом вытащили.
— Кай!! — звал его сдвоенный голос.
Нинель выключила душ, Адонис начал трясти за плечи, пытаясь удержать среди живых. Он первый вспомнил, что Кай не хочет тратить легионы. — «Нужно достучатся до него, вероятно он не понимает происходящего с ним.»
— Эй, воспользуйся легионами для себя!? Кай! Легионы! Ты умираешь!!! Слышишь, если не воспользуешься ими, ты окончательно умрешь! Черт с ним – с шансом вернуться домой – ты же не хочешь умереть?! Кай!!!
Кай слышал. Слова не имели смысла и текли будто вода. Но Адонис все повторял, что он умирает и демон сосредоточился на единственной мысли: я не хочу умирать! Он последнего надеясь на благополучный исход без лишних трат и дотянул на клинической смерти. Отбившись от утягивающих его в неизвестность сил, Кай отдал важную часть себя. Он легко от нее отказался и это испугало его. Захотелось вернуть утеряное, и демон потянул обратно. Вместо отданного он получил замену. В следующий миг, демон захохотал как сумасшедший, в тайне порадовавшись, что его внутреннее веселье недоступно взору людей. Для них он лукаво улыбнулся и чуть вильнул хвостом перед тем, как уснуть.