Страница 6 из 104
Что-то дернуло Витьку вытянуть шею и посмотреть на платформу в последний раз. Одним застывшим глазом на мальчика смотрел труп Жеки, из второго, ставшего кровавым месивом, на мраморный пол стекала струйка красно-серой слизи. Чуть дальше, присев и облокотившись о мраморную лестницу, застыл Жлоб. Его голова была неестественно вывернута, а фуфайка на груди пропиталась красным, и толстый распухший язык из полуоткрытого рта вытянулся к подбородку.
Витька с силой зажмурился, всеми фибрами души желая развидеть эту картину, но тут же споткнулся и чуть не упал. Дрожь сильнее заколотила мальчишку. Спасительная тьма окутала, огородила ото всех и еще раз напомнила и сон, и видение на платформе.
Подумать только! Не успел ему присниться монстр, убивающий Серегу Каменева, и – он убит, причем прямо в сердце, куда метило чудовище из сна. Только привиделась ужасная тварь, раскидывающая людей с платформы и охотящаяся за Жлобом и Жекой, те тоже оказались мертвы. Что происходит? Что происходит с НИМ?
Мать включила фонарик, который осветил часть туннеля. Захламленный грязный пол с рельсами и шпалами, трубы и провода на стенах – тоскливые, извивающиеся внутренности огромного зверя. И тут же рядом появился монстр. Он карабкался по стенам и потолку и сопровождал мать с сыном. Безмолвно и тихо крался следом, внимательно наблюдая за мальчиком, но кроме Витьки никто его не видел. И пацан сомневался, что стоит рассказывать матери. А она шла быстро и даже торопливо. Часто и нервно оборачиваясь, словно за ней гнался другой монстр. Не менее ужасный, чем Витькин.
– Мам? – спросил мальчик, чтобы хоть как-то заглушить ощущение присутствия личного чудовища.
– Да, сын?
– Куда мы идем? От кого уходим?
– Подальше, Вить. Подальше от одного чудовища! – больше она не говорила, а он и не спрашивал. Мальчик представлял себе такого же монстра, какой преследовал и его, а Оксана тоже молчала: как объяснить ребенку, что чудовища бывают и среди людей? И вот вернулся этот человек, который пытался добиться ее любви несколько лет назад, несмотря на наличие у нее мужа и сына. И события последних дней возвестили о его приходе, и отец умер из-за него, – Оксана в этом уже не сомневалась, – и Денис ушел мстить: перестрелка на Китай-городе его рук дело.
Тем временем они вышли на Тургеневскую. Мрачная, не жилая станция. Фонарик, казалось, боялся объёмных колонн и низкого свода и оттого еле светил. Так и хотелось пройти эту неуютную станцию поскорей, или вернуться обратно в прямой и понятный туннель. Но стоило им шагнуть в путепровод, как Витька замер и потянул мать за руку.
– Что сынок? Что случилось? – Оксана устало вздохнула и остановилась. – Пойдем, нам еще немного. На Сухаревской передохнем. А там еще чуть-чуть и к людям выйдем.
– Мам, нам нельзя туда, – тихонько проговорил Витька. Его тело отчаянно сопротивлялось. Что-то страшное ждало впереди. Намного страшнее всех монстров, и его, и матери. Он не мог объяснить, но организм отказывался идти, сигнализировал ему – внезапно руки и ноги налились тяжестью, в затылок будто подул ледяной ветер, а чудовище, что сопровождало его, тихо и незаметно исчезло, растворившись в окружающей тьме. Оно точно знало, что скрывается во тьме туннеля, и испугалось.
– Ну что еще за фокусы? – слегка раздраженно начала мать. Ей совсем не хотелось ругаться с сыном, заупрямившимся так некстати. Монстр Оксаны подгонял. Она была уверена, он пойдет за ними, и каждая минута проволочки только сократит расстояние. Надо идти. – Не упрямься, милый. Пойдем.
– Нет мам. Там страшно. Давай другим туннелем?
– Да просто пойдем уже! Времени нет!
– Мам! Ну мам! – ребенок уже не просто просил, а тянул за руку, не понимая, почему мамка не хочет ему верить.
– Ну, хорошо, – наконец, сдалась она. – Если так тебе будет спокойней…
– Да, мам, да! – Витьке значительно полегчало, а когда перешли платформу и вошли в другой туннель, настроение улучшилось. Этот ход значительно отличался от предыдущего. Казалось, что тут намного теплее, а тьма более дружелюбная и не отталкивает от себя свет фонаря, как в другом туннеле. И еще одной приметой, что здесь все в порядке, оказались крысы. Зверьки жались к стенам туннеля, и сверкали глазами в сторону людишек, вторгшихся на их территорию. И если б Оксана знала, что группа челноков-торговцев, которая пошла из Сухаревской в направлении Тургеневской, так никогда и не вышла из туннеля, она бы точно поверила в монстров. Но пока она лишь вспоминала своего. В человечьем обличии.
Сухаревская встретила их пугающей тишиной. Только в дальнем конце горел одинокий костерок, рядом с которым приютились немногочисленные обитатели. Остальные с приходом дня покинули станцию. Вообще, Сухаревская словно и не существовала, являясь перевалочным пунктом для многочисленных групп челноков. И если бы не известные события с черными, могла навсегда остаться отрезанной от остального метро. В те времена аномалии в туннелях к северу и югу от станции вели себя на редкость агрессивно, а путников пропускали очень неохотно, и только полный идиот, или наивный пацан могли попытаться попасть на Сухаревскую. После расправы над чудовищами, посягавшими на ВДНХ, активность аномалий резко спала, отчего путники вновь вернулись на Сухаревскую, но помня былое, надолго не задерживались в мрачных перегонах у этой умирающей станции. И только несколько постоянных жителей, двух мужичков бомжеватого вида и неопределенного возраста, попрошайничающих у торговцев, всегда оставались на станции.
Оксана с сыном тихонько подошли к костерку, попросились погреться. Мужички были не против, молча и неопределенно пожав плечами. Мать с сыном сели на мешок с вещами, прижались друг к другу. Оксана обняла Витьку и затихла, прикрыв глаза. Мальчик, так много переживший последнее время, долго вглядывался в тихо потрескивающий маленький костерок, а потом спросил: