Стокгольмский синдром

Ди­его, раз­ва­лив­шись на зад­нем си­дении, не от­ры­ва­ясь взгля­дом от од­ной точ­ки и не мор­гая, смот­рел на ве­чер­нее, пок­ры­тое рос­сыпью мил­ли­онов звезд, не­бо. Вот уже би­тый час он пы­тал­ся по­нять, по­чему Эн­дрю не дал Мар­ти­не рас­ска­зать, что к че­му. По­чему та наз­ва­ла его по фа­милии, при этом, вро­де как, об­ра­ща­ясь сов­сем не к не­му, Ди­его, ка­жет­ся, по­нял. Вы­вод нап­ра­шивал­ся сам со­бой, она дей­стви­тель­но об­ра­щалась не к не­му. А зна­чит… зна­чит, фа­милия Эн­дрю – Кар­лос. Та­кая же, как и у не­го. Но вот по­чему Эн­дрю не дал Мар­ти­не до­гово­рить, и что в этом та­кого, учи­тывая, что Ди­его уже и сам до­гадал­ся, ему бы­ло по­нять не да­но. Вот он, еще один сек­рет «ве­лико­го и ужас­но­го» Эн­дрю. 

Ди­его уже на­чал про­вали­вать­ся в сон, как вдруг пи­кап рез­ко дер­ну­ло, и па­рень чуть не сва­лил­ся с си­дений на пол. Ози­ра­ясь по сто­ронам, па­рень по­нял, что ма­шина прос­то рез­ко за­тор­мо­зила, и те­перь они сто­ят на обо­чине. 

– Блин, прос­ти­те ме­ня, ре­бят, но я боль­ше не мо­гу, – зе­вая, ус­та­ло ска­зала Мар­ти­на. – У ме­ня уже гла­за сли­па­ют­ся, черт возь­ми.

– Окей. Ус­тро­им при­вал, – сог­ласно кив­нул Эн­дрю. 

Они оба выш­ли из ав­то и нап­ра­вились к ку­зову. Ди­его не имел ни ма­лей­ше­го пред­став­ле­ния, что они со­бира­ют­ся де­лать даль­ше, а по­тому ос­тался си­деть внут­ри. Он об­ло­котил­ся на ок­но. Пос­ле все­го то­го, что про­изош­ло се­год­ня, ему не­об­хо­димо бы­ло выс­пать­ся. Но, увы, при­кор­нуть ему не уда­лось, в ок­но пос­ту­чали, а пос­ле, выж­дав нем­но­го, от­кры­ли дверь. Ди­его вы­лез на­ружу. Све­жий воз­дух лег­ким по­рывом вет­ра уда­рил в ноз­дри. Пос­ле про­курен­но­го душ­но­го са­лона это ка­залось Ди­его чем-то не­веро­ят­ным. Глу­боко вды­хая, за­бирая тем са­мым боль­ше воз­ду­ха в лег­кие, как буд­то его бы­ло ог­ра­ничен­ное ко­личес­тво, па­рень чувс­тво­вал, как ему ста­новит­ся все луч­ше и луч­ше. Под­тол­кнув Ди­его впе­ред, Мар­ти­на прош­ла к зад­ней час­ти пи­капа и, по­ковы­ряв­шись в ку­зове, дос­та­ла от­ту­да что-то от­да­лен­но на­поми­на­ющее свер­ток и длин­ные алю­мини­евые прутья. 

– Па­лат­ки у ме­ня все­го две, по­это­му ко­му-то из нас при­дет­ся де­лить од­ну из них по­полам. Спаль­ни­ка, кста­ти, то­же все­го два… Но тут уж са­ми ду­май­те, что да как, – ос­ве­доми­ла всех Мар­ти­на. – Ну че­го, да­вай­те ре­шим этот воп­рос как взрос­лые лю­ди, – нах­му­рилась она и выс­та­вила впе­ред ру­ку. – Ка­мень-нож­ни­цы-бу­мага?

– Пой­дет, – ска­зал Эн­дрю и то­же выс­та­вил ру­ку впе­ред. – Эй, прин­цесса, не тор­мо­зи.

Ди­его сде­лал так же. Пос­ле пер­во­го ра­ун­да, выш­ла ничья. Тог­да они сыг­ра­ли еще раз.

– Ха! – Мар­ти­на по­бедо­нос­но вски­нула ру­ки вверх. – Я вы­иг­ра­ла. На пра­вах по­беди­теля хо­чу за­вер­бо­вать блон­ди­на се­бе в по­мощь!

С эти­ми сло­вами она схва­тила Ди­его за за­пястье и при­тяну­ла к се­бе, наб­лю­дая за ре­ак­ци­ей Эн­дрю. И дей­стви­тель­но, это на­до бы­ло ви­деть. Сей­час его ли­цо вы­ража­ло та­кое ко­личес­тво раз­но­об­разных эмо­ций, что ито­говый ва­ри­ант выг­ля­дел край­не за­бав­но, и ес­ли по­пытать­ся опи­сать это вы­раже­ние ли­ца, то вый­дет что-то вро­де сме­си «Ну все, вы до­иг­ра­лись!» с «Вы серь­ез­но?» и «При­коль­ная шут­ка!», раз­бавлен­ное «Как вы мне все на­до­ели». Ко­роче го­воря, весь­ма ко­лорит­но.

– Я так по­нимаю, в по­ходы ты не хо­дил? – спро­сила у Ди­его Мар­ти­на.

– Ну, э-э-э… мать от­прав­ля­ла ме­ня в ска­ут­ский ла­герь, ког­да я был ма­лень­ким, но да­же там мне не до­велось поп­ро­бовать се­бя в ро­ли ус­та­нов­щи­ка па­латок.

– Я так и ду­мала, – вру­чая пар­ню алю­мини­евые прутья, ска­зала она. – Смот­ри и учись, са­лага.

Под пред­во­дитель­ством Мар­ти­ны, нес­мотря на всю не­ук­лю­жесть Ди­его, они та­ки пос­та­вили па­лат­ку. Ди­его от­ме­тил, что ра­ботать с ней ему ку­да про­ще, чем с Эн­дрю. Во-пер­вых, она не так силь­но да­вит сво­им мне­ни­ем, ав­то­рите­том и во­лей, иног­да да­вая пар­ню са­мому ре­шать, что да как, и да­же пе­ри­оди­чес­ки от­пускать шут­ку дру­гую. Во-вто­рых, она вос­при­нима­ла его как на­пар­ни­ка, бы­ла с ним как бы на­рав­не, а не как под­чи­нен­но­го, веч­но что-то ей дол­жно­го, что оп­ре­делен­но бы­ло плю­сом. 

Сме­ясь над оче­ред­ной кол­кой фра­зоч­кой, она дер­ну­ла его за ру­кав, прив­ле­кая вни­мание и от­тя­гивая по­даль­ше от Эн­дрю. 

– Нуж­но по­гово­рить. Се­год­ня ночью, ори­ен­ти­ровоч­но в 2 ча­са, у озе­ра, – де­вуш­ка кив­ну­ла ку­да-то впра­во, где бы­ли сплош­ные за­рос­ли де­ревь­ев. Не по­нимая, в ка­ком мес­те она уви­дела там озе­ро, па­рень приг­ля­дел­ся. И, дей­стви­тель­но, сквозь плот­ную лис­тву, осо­бен­но при рез­ком по­рыве вет­ра, ед­ва прос­каль­зы­вал тус­клый от­блеск све­та, от­ра­жен­но­го от вод­ной гла­ди. Он кив­нул. Мар­ти­на от­пусти­ла его и гром­ко зев­ну­ла. 

– Лад­но, ре­бят­ки, я спать. Мне не ме­шать, ина­че го­лову от­ку­шу, – мах­нув пар­ням на про­щание, она за­лез­ла в свою па­лат­ку и зак­ры­лась из­нутри.

По­желав ей спо­кой­ной но­чи, Ди­его нап­ра­вил­ся к единс­твен­ной ос­тавшей­ся па­лат­ке, ко­торая по не очень счас­тли­вой слу­чай­нос­ти дос­та­лась им с Эн­дрю. Да, его ожи­да­ет край­не ве­селая ноч­ка по со­седс­тву с тем, ко­го он тер­петь не мо­жет. Про­ходя ми­мо Эн­дрю и за­лезая внутрь, Ди­его ре­шил рас­по­ложить­ся с ле­вой сто­роны па­лат­ки. Спать с краю бы­ло не луч­шей иде­ей, тут бы­ло ку­да ме­нее ком­фор­тно, чем в се­реди­не, да и от­ку­да-то сни­зу под­ду­вал хо­лод­ный ве­тер, но пар­ня это все не осо­бен­но бес­по­ко­ило. Глав­ное, что­бы он был как мож­но даль­ше от Эн­дрю. Ус­тра­ива­ясь по­удоб­нее и так, что­бы ду­ло как мож­но мень­ше, он ду­мал о пред­сто­ящей встре­че с Мар­ти­ной. Го­тов ли он при­нять все то, что она со­бира­ет­ся ему по­ведать? Мо­жет луч­ше те­шить­ся слад­ким не­веде­ни­ем, а не тя­готить­ся жес­то­кой прав­дой? 

«Ну уж нет, – ре­шил про се­бя Ди­его. – Я столь­ко все­го пе­режил, вряд ли я еще мо­гу че­му-то удив­лять­ся».

В этот мо­мент в па­лат­ку влез Эн­дрю, дер­жа под­мышкой спаль­ник. Ста­ра­ясь не смот­реть на Ди­его, он бро­сил спаль­ник в его сто­рону, лег с про­тиво­полож­ной сто­роны па­лат­ки и от­вернул­ся. Ди­его, ос­мотрев ки­нутый в не­го пред­мет, удив­ленно взгля­нул на Эн­дрю. Ин­те­рес­но, с че­го это вдруг та­кая бла­гот­во­ритель­ность? В лю­бом слу­чае, спо­рить с его ре­шени­ем Ди­его не стал.

– Слу­шай сю­да, – на­чал вдруг го­ворить Эн­дрю. – Сей­час я оз­ву­чу не­кото­рые пра­вила. И толь­ко пос­мей на­рушить хо­тя бы од­но из них. Пер­вое: не ме­шать мне, не шу­меть и не шур­шать, сплю я чут­ко, так что да­же не про­буй. Вто­рое: мне са­мому это все не нра­вит­ся, и уж тем бо­лее я так же не хо­чу де­лить с кем-ли­бо па­лат­ку, а по­тому счи­тай, что те­перь есть две по­лови­ны – твоя и моя – и не дай Бог те­бя уго­раз­дит пе­рес­ту­пить ус­ловную ли­нию. И пос­леднее, – те­перь его го­лос на­поми­нал ско­рее ры­чание. – Не смей ме­ня тро­гать. В та­ком слу­чае, как пра­виль­но ска­зала Мар­ти­на, ты рис­ку­ешь ос­тать­ся без го­ловы. Усек?

– Усек, – не же­лая про­воци­ровать его, ска­зал Ди­его. 

– За­меча­тель­но, – сон­но от­ве­тил Эн­дрю. – Люб­лю лю­дей, ко­торым не на­до объ­яс­нять од­но и то же по сто раз.

Ди­его сно­ва взгля­нул на не­го. Со спи­ны Эн­дрю ка­зал­ся еще бо­лее мас­сивным. Он ле­жал поч­ти не­под­вижно, лишь при вдо­хе его боль­шая спи­на чуть взды­малась, но за­тем сра­зу же воз­вра­щалась в преж­нее по­ложе­ние. В це­лом, он про­из­во­дил впе­чат­ле­ние ве­личес­твен­ной ка­мен­ной ста­туи, что не мог­ло не по­ражать пар­ня. Уди­витель­но, как два че­лове­ка при­мер­но од­но­го рос­та и воз­раста мо­гут так от­ли­чать­ся. Он, Ди­его, был та­ким щуп­лым, ху­дым, со­вер­шенно не та­ким как Эн­дрю. 

«А ведь ес­ли бы не его про­тив­ный ха­рак­тер, с ним мож­но бы­ло бы иметь де­ло, – по­вер­нувшись на бок, за­думал­ся Ди­его. – Он мог бы быть от­личным пар­нем, с ку­чей дру­зей и нор­маль­ной жизнью. Без всех этих по­гонь, убий­ств и нер­вотреп­ки. Не­уже­ли ему это нра­вит­ся?»

С дру­гой сто­роны, к сво­ему удив­ле­нию, Ди­его по­нимал, что во всем этом есть что-то та­кое, что не срав­нится ни с чем дру­гим. Это чувс­тво рис­ка, азар­та, пос­то­ян­но­го нап­ря­жения и по­нима­ние, что все­го лишь од­но дви­жение, мысль или сло­во мо­жет при­вес­ти к не­поп­ра­вимым пос­ледс­тви­ям. В этом есть то са­мое не­обык­но­вен­ное ощу­щение, ко­торое да­ет по­чувс­тво­вать слад­кий вкус жиз­ни и сво­боды. Но, ко­неч­но, все это ни в ко­ем ра­зе не оп­равды­ва­ет все­го то­го на­силия и тех не­вин­ных жиз­ней, что бы­ли от­да­ны прос­то так, ра­ди оче­ред­ной ад­ре­нали­новой до­зы. Все эти за­бавы глу­боко неп­ра­виль­ны, и Ди­его по­нимал это. Ес­ли бы он толь­ко мог за­быть все эти пос­ледние нес­коль­ко дней, как буд­то ни­чего это­го не бы­ло. Ес­ли бы он толь­ко мог по­вер­нуть вре­мя вспять. Он не сде­лал ни­чего по­лез­но­го, не по­мог ни­кому, хо­тя ис­крен­не счи­тал, что спра­вит­ся с этим, но за­то те­перь он вмес­те с Эн­дрю и Мар­ти­ной в ро­зыс­ке и за ни­ми го­нят­ся луч­шие сле­дова­тели и аген­ты США. Прос­то пре­вос­ходно. Страш­но по­думать, что бу­дет даль­ше. 

Сле­за по­кати­лась по его ще­ке. Сма­хивая ее и про­тирая гла­за, Ди­его ста­рал­ся не шмы­гать но­сом, что­бы не раз­бу­дить Эн­дрю. Вот он сно­ва не мо­жет сдер­жи­вать се­бя и свои эмо­ции. В пос­леднее вре­мя с ним тво­рит­ся что-то не­во­об­ра­зимое. Мо­жет это так про­яв­ля­ет­ся его на вре­мя ус­по­ко­ив­ший­ся нев­роз? Не уди­витель­но, пос­ле та­ких-то пе­режи­ваний не толь­ко ста­рые ди­аг­но­зы на­пом­нят о се­бе, но и но­вые по­явят­ся. Глу­боко вды­хая и вы­дыхая, он, сно­ва вспом­нив со­вет ма­тери, с зак­ры­тыми гла­зами про се­бя пос­чи­тал до де­сяти, и пос­та­рал­ся ни о чем не ду­мать. Те­перь, ког­да он нем­но­го ус­по­ко­ил­ся, ему ста­ло ку­да луч­ше. По­няв, что зас­нуть ему те­перь все рав­но не удас­тся, а на­ходить­ся ря­дом с Эн­дрю ему то­же не осо­бо хо­чет­ся, он вы­лез на­ружу и ос­мотрел­ся по сто­ронам. Вок­руг бы­ло тем­но и ти­хо. Та­кая об­ста­нов­ка на­вева­ла грусть и раз­но­об­разные тре­вож­ные мыс­ли. Ди­его пос­мотрел на­верх. В чис­том не­бе яр­ко све­тила пол­ная лу­на. Па­рень пой­мал се­бя на мыс­ли, что, ес­ли бы не спя­щие Эн­дрю и Мар­ти­на, он был бы не про­тив нем­но­го по­выть на нее. А че­го бы и нет? Жи­вот­ным мож­но, а ему нель­зя? Не же­лая боль­ше ос­та­вать­ся на од­ном мес­те, он нап­ра­вил­ся к ед­ва за­мет­но­му за де­ревь­ями озе­ру. Ак­ку­рат­но под­све­чивая се­бе до­рогу те­лефо­ном, па­рень шел меж­ду де­ревь­ями и кус­тарни­ками, ста­ра­ясь не на­пороть­ся на выс­ту­па­ющие из-под зем­ли кор­ни и не нат­кнуть­ся на вез­де­сущие, тор­ча­щие тут и там, вет­ви. 

На­конец, вый­дя на не­боль­шую по­лян­ку, Ди­его уви­дел рас­сти­ла­ющу­юся пря­мо пе­ред ним ров­ную вод­ную гладь. Пей­заж, от­крыв­ший­ся его взо­ру, был прос­то вос­хи­титель­ным. В озе­ре, слов­но в боль­шом зер­ка­ле, от­ра­жалось усы­пан­ное звез­да­ми не­бо и лун­ный диск, свет от ко­торо­го, пре­лом­ля­ясь, рас­простра­нял­ся на все де­ревья, на­ходив­ши­еся поб­ли­зос­ти, от­че­го ка­залось, что они как буд­то оку­таны вол­шебным све­том. Па­рень хо­тел бы­ло за­рисо­вать эту кра­соту, но об­на­ружил, что ос­та­вил свой скет­чбук в ма­шине. Се­туя на свою за­быв­чи­вость, он ре­шил сфо­тог­ра­фиро­вать чу­дес­ный пей­заж на те­лефон. Но как бы он не нас­тра­ивал фо­тока­меру, по­лучить точ­ную ко­пию то­го, что он сей­час ви­дел сво­ими гла­зами, у не­го не по­луча­лось. Расс­тро­ив­шись, что он не мо­жет за­печат­леть этот вид на па­мять, он сел на бли­жай­шее под­хо­дящее брев­но и, под­пе­рев го­лову ру­ками, стал раз­гля­дывать его прос­то так. Спус­тя не­кото­рое вре­мя это ус­пе­ло нас­ку­чить, и он ре­шил пос­мотреть, ко­торый час. Те­лефон по­казы­вал, что до встре­чи ос­та­валось око­ло ча­са. По­думав, чем он мо­жет за­нять­ся, па­рень ре­шил убить вре­мя, иг­рая в раз­личные иг­ры. Од­на­ко и по­иг­рать ему бы­ло не суж­де­но. На эк­ра­не всплы­ла над­пись, под­ска­зыва­ющая, что на­до за­рядить ба­тарею. Увы, за­ряд­ку он то­же ос­та­вил в ма­шине. Спус­тя па­ру ми­нут пос­ле то­го, как Ди­его, про­иг­но­риро­вав ее, про­дол­жил за­липать в иг­ры, ай­фон за­виб­ри­ровал и от­клю­чил­ся. Уби­рая его в кар­ман, па­рень прис­ло­нил­ся к рос­ше­му ря­дом с брев­ном де­реву и зак­рыл гла­за.