Целующие солнце

-Прямо сейчас?

-А тебя что-то держит? 

-Нет, но... дождь на улице... да и зачем?

-А ты с тех пор, как Археолог умер, бывал там? - Славик повернулся. - Я помню, как ты в панике убежал из квартиры, съехал от смерти, от воспоминаний, которые тебя душили. Это была первая серьезная потеря близкого тебе человека, верно? И ты не выдержал, собрал вещи и съехал. И с тех пор ни разу не вспоминал.

-Чего ты хочешь добиться?

-Не знаю. Просто показать тебе кое-что. Может, заинтересует... а, может, и нет...

-Ты решил возложить на себя обязанности моего личного ангела-хранителя?

-Если бы, - усмехнулся Славик. - Просто мысль шальная в голову стукнула.

-Не нравятся мне твои шальные мысли.

Славик, продолжая усмехаться, обогнул меня и исчез в коридоре. Я обернулся, успев заметить его исчезающую в спальне спину.

-Так-так, - донеслось до меня.

Я прошел следом. Славик стоял на пороге, уперев большие руки в бока, и осматривался. В спальне было темно, стоял сладковатый запах духов.

-Гюго, духи, халат на кресле, - произнес Славик. - Может, и правда стать твоим ангелом-хранителем? Разве можно так, Фил?

Я не ответил. Славик взял меня за плечо и увлек за собой в коридор.

-Одевайся. Теперь мы уже точно едем.

-Ты, конечно, мой единственный настоящий друг, но как-то...

-Никаких отмазок, - усмехнулся Славик. - Знаешь, я на съемочной площадке самый настоящий зверь. Ору на всех, покоя никому не даю, веду себя как последняя сволочь. Не потому, что я такой в жизни, а чтобы слушались и четко выполняли любые распоряжения. Очень хорошо помогает. Все бегают, как ужаленные. Ты же не хочешь, Фил, чтобы я на тебя наорал, верно?

-Еще бы ты стал на меня орать, - я осторожно высвободился из его крепкой хватки и стал натягивать куртку. - Я так и знал, что ты не к добру приехал.

-За тебя переживаю, дурья башка, - отозвался Славик, надевая пальто.

Мы вышли на улицу, окунувшись в морозный воздух вечерних осенних улиц. Я закашлялся, кутаясь в куртку. Неожиданный морозец пробрал до костей ледяными пальцами. Мы торопливо пересекли пустынную дорогу. Мелкий дождик робко пытался уколоть лицо, пока мы добирались до автомобиля, который Славик припарковал где-то в глуши, между гаражами. С дорогами и парковкой в этом районе всегда были проблемы.

Ехали по ночной трассе чуть больше получаса. Я и забыл, что дом Археолога от нас так недалеко. Остановились у знакомого подъезда старой «хрущевки». Одинокая лампочка под козырьком освещала неровный асфальт с глубокими трещинами, косые лавочки у ступенек, опрокинутую ржавую урну. Над дверью в подъезд миллион лет назад кто-то написал «Слава КПСС», да так эта надпись и осталась, никому не нужная, пустой лозунг ушедшего времени. Я почувствовал слабый укол ностальгии. Все здесь вокруг дышало далекими воспоминаниями.

Мы зашли в подъезд, и я увидел старые надписи на плохо отштукатуренных стенах, знакомые ступеньки, гнутые перила. Славик шел впереди, а я поднимался следом, вертя головой, будто зашел в знаменитый мировой музей. И воспоминания – эти странные блики в сознании – накатывались одно за другим, подобно легким волнам на берегу моря.

Чем ближе мы подходили к квартире, чем отчетливей набухал где-то в груди странный комок. Ожидание. Вот что это было. Нервное, дрожащее, готовое вот-вот лопнуть.

Славик забряцал ключами – так громко в тишине лестничной площадки – и со скрипом отворил дверь, за которой я не был целую вечность.

-Проходи, не томи, - сказал Славик, уступая мне дорогу.

Я, не без робости, подошел к черному прямоугольнику, вдруг с особо четкостью вспоминая (ложно вспоминая, ложно) подвал, в темноте которого исчезла Лена. Неужели, мне снова предстоит от кого-то убегать? Неужели там, в темноте, очередная порция воспоминаний, которые схватят холодными липкими щупальцами и утащат за собой на веки вечные?.. Тяжело сделать шаг в темноту. Ох, как тяжело.

А рука привычно находит выключатель справа от двери. Коридор заливает мягким светом... Темнота растворилась, обнажая знакомую до боли, до скрежета в зубах, обстановку. Та самая кухня, тот самый стол, те самые занавески. Слева – комната Археолога, полная всевозможных безделушек, найденных им во время многочисленных раскопок, пропитавшаяся запахом креветок и пива, со скрипучей кроватью и гигантским ковром на всю стену. Справа – комната, в которой я коротал ночи одиночества, а потом мы с Аленкой превратили эти ночи с долгие минуты наслаждений. Только запах здесь сейчас стоял совсем другой.

Славик закрыл дверь и легонько толкнул меня в спину.

-Можно в обуви, все равно ремонт делать будем, - сказал он.

Я сделал несколько шагов по упругому линолеуму. Провел пальцами по знакомым обоям. Неужели за три года здесь ничего не изменилось? Воспоминания обрушились на меня, в панике смешиваясь с настоящим, не понимая, что происходит и как реагировать. Я вдруг решил, что вот сейчас, в это самое мгновение, Археолог откроет дверь и выйдет в кухню, встречать гостей. На нем будет все та же старая майка и те же синие трико с растянутыми коленями. Он крепко пожмет нам руки, привычно пожурит Славика за то, что тот редко заглядывает (племянничек, называется), усадит нас за стол, нальет холодного разливного пива без пены, достанет из морозилки свежий пакет с креветками, а потом полночи будет с упоением рассказывать очередную историю из своей бурной и интересной жизни...

Я сел на табуретку у окна. Славик присел рядом на диван, вертя в руках шляпу.

-Ну, как ощущения? - поинтересовался он спустя вечность тишины.

-В комнатах тоже ничего не изменилось?..

-В них жили другие люди, они давно все переделали. Дядины вещи я вывез сразу после его смерти. Вот кухне ничего не сделалось. Все такая же. Так и тянет рассказать какую-нибудь историю и выпить пива, верно?